Соль и сахар – два в одном

[alraunes]

Соль и сахар – два в одном
Автор: Alraunes
Рейтинг: R
Фандом: Няня (The Turning), «Поворот винта» Г. Джеймс
Пейринг: Питер Квинт/Майлс, Майлс/Кейт
Жанр: агнст, мистика, ужасы, любовь/ненависть, hurt/comfort, пропущенная сцена, Fix-it, мат, даб-кон
Размер: мини, 19 страниц, ~ 10500
За название и эпиграфы спасибо:
Линда& Глеб Самойлоff The Matrixx – «Добрая песня»
Краткое содержание: Грань между реальностью и снами у Кейт почти стерта. Виноваты в этом двое – соленый, как кровь, мертвый Квинт и сладкий, как грех, юный Майлс. У них свой интерес свести ее с ума. Ради своего воссоединения они готовы на все.
на фикбуке
Примечания: Как давняя поклонница готического романа, могу сказать, что канон всем хорош. Но мне недодали сослэшенного Майлса, общего обоснуя и внятного финала. Пришлось ублажать себя самой. У кого аналогичная нехватка – велкам!

Часть 1. Мы с тобою только двое

Ветер воет за окном,
Кошка, кошка, быстро в дом.
Мы с тобою только двое,
Соль и сахар. Два в одном.

1-2 сутки

Кейт снились сны. Точнее - мучали кошмары.
В огромном готическом особняке, затерявшемся на тысячах акров родового поместья Блай, она пробыла всего два дня, но казалось, что этот дом успел целиком засосал ее в свое чрево и медленно, со вкусом переваривал по ночам. Ночью даже ветер здесь звучал по-другому, в нерастраченной злобе кружа среди деревьев и бесчисленных скульптур под окнами и тоскливо завывая где-то в темноте пустых комнат. Днем ночные страхи казались смешными. И пусть портреты на стенах были старомодны, гулкие лабиринты коридоров запутаны, а бассейны нечищены, но на дворе стоял 1994-й, а она была обычной гувернанткой, а не героиней готического романа.
На первый взгляд дом выглядел слишком мрачным в своей величественной обветшалости, но зимний сад с бесчисленными арабесками вьющихся растений и разбегающиеся во все стороны сады даже с облетевшей листвой внесезонья превращали усадьбу в живописный уголок. Внутри, по крайней мере, в обжитых помещениях, царил своеобразный уют на стыке двух веков: прогресс и старина мирно уживалась в интерьере. Кейт с восторгом рассматривала окружающую роскошь и удивлялась, как одна пожилая экономка умудрялась содержать огромный дом в идеальном порядке при отсутствии постоянного штата многочисленной обслуги. И ей действительно понравилась маленькая Флора, своей жизнерадостностью напоминающая шаловливого щенка. В ней искрил такой задор, что Кейт диву давалась – откуда? Девочка росла без сверстников, в компании кукол, лошадей, воображаемых друзей да миссис Вяленой рыбы. То-то она так обрадовалась новому лицу! Впрочем, с возвращением брата, радость Флоры в основном обратилась на него.
Сама Кейт к такой подлянке в лице еще одного воспитанника готова не была, хоть и ждала какого-то подвоха – после скромного оклада учительницы, прописанный в контракте гонорар показался баснословным. Ее наниматель, действующий через агентство при школе, виделся с ней всего раз и выглядел истинным аристократом - породисто и респектабельно, кем и являлся со слов девушки-менеджера, оформлявшей бумаги. И все же Кейт неприятно удивил отдельный пункт договора, касающийся строгого запрета на контакты с нанимателем при любых обстоятельствах, фактически он дал ей карт-бланш на воспитание племянницы, до которой ему самому, похоже, дела не было. Впрочем, кого сейчас удивишь отсутствием желания самолично возиться с осиротевшими детьми, даже если они твои близкие родственники, оплачивает их нужды – и на том спасибо! Кейт получила достаточно щедрый аванс, чтобы не лезть в мотивы и финансовые дела их семьи. Тем более, она подписала договор о воспитании и обучении одной лишь юной мисс, а ухаживать за явно неуравновешенным мистером не нанималась. Разве что слегка держать его в узде, чтоб уж совсем не распоясался. Хотя попробуй удержать в узде того, кто сам дает тебе уроки верховой езды! Майлс свалился на нее как апрельский снег на голову, внезапно вернувшись домой в первую же ночь ее пребывания в Блай и напугав до полусмерти. Утром лохматый парнишка в растянутом красном свитере уже не казался исчадьем ада, наоборот, дружелюбно улыбался, даже флиртовал слегка. Ровно до того момента, как она ответила на звонок директора школы. И надо отдать должное его выдержке, как быстро стервец справился с собой, ожидая разоблачения, последующего нагоняя и спокойно принимая гуманитарную помощь в виде молчания Кейт.

Когда Кейт проснулась среди ночи от прикосновения, обнаружив Майлса у своей постели, она не сразу поняла, что сон закончился – настолько неявным оказался переход. Только что он стягивал рубашку с ее плеча, освобождая путь паучку-бродяге, чтобы тот, шустро перебирая хитиновыми лапками, беспрепятственно переполз через ключицу к шее. А Майлс медленно повторял его путь, ведя языком влажную дорожку по обнаженной коже. Его волосы мягко щекотали грудь, и когда он резко вскинул голову и вызывающе уставился ей прямо в глаза, Кейт задохнулась от шока и … возбуждения?
- Тш-ш-ш, тихо, все хорошо, здесь только вы и я, - успокаивающие поглаживания тонких мальчишеских рук лишь усилили ее жар. От ощущения на голой коже колкого тепла красного свитера побежали мурашки. Губы Майлса раскрылись хищным цветком и стремительно приблизились в ее рту. В миллисекунде от касания в голове истошно взвыла предупреждающая сирена, и Кейт проснулась, увидев в свете настольной лампы склоненное над ней лицо. Мальчишка рассматривал ее без малейшего смущения, словно ночные визиты в чужую комнату для него в порядке вещей, и держал в руке того самого паука из сна. Кейт изо всех сил пыталась сдержать бившую ее дрожь, растеряно глядя на сидевшего на ее кровати Майлса. На его лице промелькнуло злое раздражение, будто вся предшествующая сцена происходила наяву, их кто-то внезапно прервал - и она была в этом виновата. Но почти сразу черты разгладились, и Майлс понимающе ухмыльнулся, кажется, забавляясь ее состоянием.
- Боитесь темноты? – в темных глазах застыла насмешка.
Полумрак сгустил тени, но Кейт все равно чувствовала себя неловко в одной ночной сорочке. Кейт судорожно сглотнула и попыталась взять себя в руки, резко меняя тему и входя в статус воспитателя:
– Майлс, что случилось в школе? Зачем ты избил того мальчика?
– Он сжег все фото, что присылал мне отец. Я по нему скучаю, - теперь Майлс отвечал отрывисто, явно не собираясь развивать неприятную тему. Хотя черт знает, что у него вообще творилось в голове.
Возможно, поздний визит был просто местью за первую ночь и ее дневное появление без стука в его комнате, но уж слишком напряженной, готовой к броску была его поза, слишком чувственно приоткрыт рот, слишком странно он смотрел. И еще более странным оказался поцелуй, от которого Кейт успела увернуться. Почти успела. Она отправила Майлса прочь и устало опустилась на подушки, машинально смахнув со щеки фантомный след горячих губ. После дурацкого розыгрыша и купания в ледяной воде только еще приставаний подростка ей не хватало!
Так и не выключив ночник, Кейт снова провалилась в сон – безумный и горячечный. Давясь воздухом, она вынырнула в том же бассейне, в который бросилась несколько часов назад, спасая обманку, подброшенную детьми. Но теперь вода оказалась не ледяной и черной, а чистой и прохладной, и заходящее солнце приятно обласкало обнаженные плечи. Кейт балансировала у бортика, вжатая в белую облицовку гибким, но сильным телом, закинув одну ногу на пояс проклятого мальчишки. А тот целовал ее жадно и грязно, умудряясь одновременно умело лапать и поддерживать, чтобы не сползла в воду с головой. И надо признаться, не держи он ее, Кейт бы уже съехала вниз по скользкому кафелю, потому что тело не слушалось, отвечая дрожью на порывистые толчки узких бедер, и отзывчиво подавалось на длинные пальцы, умело двигающиеся у нее между ног. Несмотря на жуткую неправильность происходящего, ей было настолько хорошо, что стоило Майлсу на миг отпустить ее губы, она в нетерпении громко застонала. И проснулась от звука собственного голоса. Простынь сбилась и взмокла, между ног предательски хлюпнуло. Кейт в ужасе закрыла лицо руками и разрыдалась.
Уснула она уже под утро, ощущая смутную чужую досаду и еле слышный, истаявший с рассветом шепот «только вы и я».

***
Парень, который поплатился за сожженные фото разбитой мордой, не искупил этим своей вины. Эта недобитая падаль даже не представляла, что натворила. Майлс сказал новой гувернантке полуправду – фотографий больше нет, и он отчаянно скучает. Вот только эти фото присылал не отец, и не он был на них запечатлен, и тосковал до зубовного скрежета Майлс не по нему. Это был Питер, Питер Квинт, его все – друг, наставник, любовник – единственный близкий, не считая Флоры, человек, оставшийся у него после смерти родителей. Единственный, кому он был нужен – бледный изнеженный мальчик, ничего толком не умеющий и не разбирающийся в законах взрослой жизни. Питер научил его всему: смотреть на окружение свысока, дать отпор любому, залезть под юбку любой, пить и гулять до упаду, играть на гитаре, не говоря уж о своих прямых обязанностях – верховой езде. Благодаря Питеру Майлс научился подчинять людей, благодаря ему же – узнал о сладости подчинения сам. Ну что ж, самое время было применить полученные навыки, тем более, что теперь его учитель снова присутствовал рядом с ним постоянно, хоть и весьма условно. И без ощутимой помощи Майлса Квинт оставался лишь призрачной тенью, бликом в зеркале, голосом в голове.
Майлс закатил в школе не одну истерику, требуя отпустить его домой на похороны… слуги? Но директор и миссис Гроуз были непреклонны – не на что ребенку там смотреть! И Майлсу пришлось смириться, шкерясь по углам с фотографиями Питера и глотая слезы. В итоге по странной случайности он был отчислен как раз в момент, когда приехала новая гувернантка для Флоры.
О том, что связь с мертвыми возможна, а Питер мертв не окончательно и бесповоротно, Майлс со щекочущим страхом и беспредельным восторгом узнал в первую же ночь своего возвращения в Блай. И с трудом удержался, чтоб не прибить эту блондинистую суку, что помешала их разговору. А сегодня умудрилась снова влезть аккурат в тот момент, когда Майлс собирался показать Питеру свою новую песню, ему, между прочим, посвященную.
В отместку он весь день исправно дрессировал эту слащаво лыбящуюся дылду, наглядно демонстрируя ей, кто здесь хозяин. Майлс расслабленно раскинулся на постели, смакуя дневные воспоминания – как он методично «прощупывал» Кейт, чередуя легкие заигрывания с надменностью, граничащей с грубостью: «Вам здесь не место!», «Тяжелая ночка выдалась?», « Извинения приняты!», « Я могу вас научить?»
Теперь, когда живой контакт налажен, будет легче, его непосредственное присутствие рядом с гувернанткой станет желательно, но не обязательно. Эта недотрога вполне способна в следующий раз поднять шум на весь дом. А объясняться с миссис Гроуз в планы Майлса не входило, хватит того, что из школы выперли. Кстати, училке плюсик, что не растрепала сходу про его отчисление. Может, она и не так плоха окажется. Майлс предвкушающе облизнулся. Если планы Питера окажутся выполнимы, им с мисс Кейт предстоят долгие часы совместных развлечений!
К моменту прыжка гувернантки в бассейн (Майлс не ожидал от нее такой самоотверженности, он подговаривал сестру на шалость, рассчитывая лишь на вопли и беготню вдоль бортика), она уже была достаточно дезориентирована, чтобы должным образом принять свои сны. Но ночное купание им с Квинтом оказалось только на руку – тем ярче получатся ощущения. Майлс нетерпеливо поёрзал в ожидании и невесомо провел пальцем вдоль шеи, вспоминая недавнее ощущение языка Питера на своем-чужом теле. Но долгожданный страстный поцелуй эта дрянь ему все же сорвала – проснулась невовремя! А когда он собрался забавы ради повторить попытку наяву – и вовсе шарахнулась в сторону. Похоже, эта дура вообразила, что он на нее запал! Приперлась же днем к нему в комнату без стука, когда они с Питером собирались в деталях обсудить задуманное. Почудилось ей, видите ли! Оставалось надеяться, что она правильно поняла аллегорию с пауком и муравьиным львом: когда ты лишь маленький паучок, тебя легко поймать и сожрать, так что не лезь и не выебывайся! Но тело у няньки что надо – ухоженное, упругое, наверняка чувственное – то, что Майлсу нужно!
Он мечтательно закрыл глаза и тихо позвал в темноту:
- Питер, ты идешь? Она уже уснула, наверное.
И почти тут же задохнулся, забарахтался в ледяной воде бассейна, пока его не поймали и не прижали к кафельной стенке, навалившись тяжелым горячим телом. Майлс в истоме подался к нему и блаженно выдохнул:
- Пииитер!
Большие ладони алчно гуляли по его телу – сжимали, тискали, наглаживали, губы горели от сладкой боли поцелуев-укусов. Может Майлсу и хотелось растянуть удовольствие, но они оба так изголодались, что были способны только на рваные лихорадочные движения. И когда Майлс был уже на волоске от долгожданной разрядки, его вдруг закрутило в воронку громкого женского стона и одним рывком безжалостно выбросило обратно в комнату. Скрючившись в измятой, пропитанной потом постели, он разочарованно завыл, но почти тут же задавил свой вопль в подушке – Флору в соседней комнате будить не хотелось. Квинт пропал, похоже, на сегодня его силы были истощены.
Спустя время, Майлс все еще пялился на тени на потолке, вспоминая, как Квинт прошлым летом ласкал его в бассейне, а насытившись, подсадил на бортик и укутал в свой красный свитер. Майлс так и не отдал его назад, на что Питер лишь сально усмехнулся, представляя, как парень, вернувшись в школу, ночами будет вдыхать запах грубой шерсти и отчаянно дрочить на его образ.

Часть 2. Все, что я с тобой могу

Свечи гаснут на ветру.
Свечи гаснут, свечи гаснут.
Все, что я с тобой могу,
Так опасно. Так ужасно.

3 сутки.

Когда будильник освободил Кейт от власти сладких кошмаров, она еле оторвала голову от подушки, тело казалось избитым, голова – в тяжелом тумане. Смотреть в глаза Майлсу было стыдно. Но она взяла себя в руки и все же отправилась на урок верховой езды. На лошадь Кейт взгромоздилась на одном упрямстве, чтоб не показать этому наглому мальчишке, насколько сильно ее выбило из колеи ночное посещение. Майлс вел себя как ни в чем не бывало и легко вошел в роль инструктора. Стоя в центре манежа, он уверенно держал в руках корду и до бесконечности гонял лошадь по широкому вольту, переводя ее с рыси на галоп, заправски орудовал хлыстом и бросал ученице отрывистые указания о правильной посадке.
Скачка отвлекла Кейт от мрачных мыслей, она просто прилагала все усилия, чтобы удержаться в седле. Но по окончании урока все же с трудом заставила себя спокойно смотреть в лицо юного учителя. От его лукавого прищура и приоткрытых – опять! – пухлых губ в голове заново всплыли ночные картинки: яркие, знойные, с нетерпеливыми движениями, звуками мокрых поцелуев, ознобом от студеной воды. А Майлс оценивающе просканировал залегшие под ее глазами тени и с многозначительной улыбкой выдал комплимент про то, как хорошо она смотрелась. Вот только Кейт показалось, что он имел в виду совсем не ее посадку на лошади, а то, как она смотрелась в его руках, прижатая к бортику бассейна, в экстазе запрокинувшая голову и бесстыдно стонущая ему в рот. У Кейт начала кружиться голова, но на ее счастье Флора окликнула брата, и морок рассеялся.
Прогулка к пруду с карпами не добавила ей положительных эмоций. Впечатления от живописных окрестностей и резвящихся рыбок были перекрыты искаженным лицом Майлса, добивающим раненого карпа. Мальчишка поступил правильно, и все же от его действий вдоль спины полз неприятных холодок – слишком уверенно, слишком агрессивно, слишком не по-детски это выглядело.
В итоге Кейт все же призналась себе, что безотчетно боится Майлса, как инстинктивно боятся того, чего не понимают. Милый подросток с кудряшками, вежливый и воспитанный в присутствии сестры и миссис Гроуз, наедине с ней превращался в порочное создание с грешным ртом и призывной насмешкой в надменном взоре.
Она так и не смогла озвучить свою тревогу Роуз, засмеет же - мальчишку испугалась! Но интуиция просто криком заходилась на постоянные диссонансы: в жестах и интонациях юнца слишком часто проглядывал зрелый мужчина. Опасный. Хищный. Наверное, этот страх перекочевал в ее сны, трансформировался в… во что? Майлс завораживал: угловатой хрупкостью, неуловимостью перепадов настроения, взглядом – то наивно-детским, то люто-злобным, то нагло-раздевающим, длинными пальцами, перебирающими струны гитары или осторожно подхватывающими очередного паука (вот же странная любовь!) Его губы, кажется, вообще не смыкались, были постоянно приоткрыты - в удивлении? ожидании? приглашении? Приглашал, но тут же ускользал, на контакт не шел, а то и вовсе закрывался в свою раковину. Все их короткие разговоры походили на броски мяча о стенку: отрывисто, резко, с вызовом, удар - отдача. Но при этом отдельные слова звучали двусмысленно. «Никого здесь нет, только вы и я» - как простая констатация факта могла прозвучать в его устах так интимно? Или ей показалось? Зато подсознание зацепило и приберегло фразу для жаркого сна. Щеки Кейт горели, когда она вспоминала прошедшую ночь. А Майлс чуял эту неуверенность и отмечал ее промахи кривой усмешкой. Но хуже всего, Кейт казалось, будто он знал, что именно ей снилось. Это пугало еще больше, потому что страх становился иррациональным, но при этом почти осязаемым. А все попытки подружиться, вызвать парня на разговор, чтобы развеять бредовые опасения, приводили к откровенной враждебности или к полному игнору. О, игнорить Майлс умел отлично! Но лучше уж так, чем циничная ухмылка, имитирующая заботу: «Кошмары?»
И все же. Может, проблема не только в Майлсе? Мелькнувший силуэт в его комнате и смутная тень в ее ванной – тоже стали плодом воображения? Этот дом определенно порождал странные мысли и видения.

А ночью Майлс пришел снова. Просто появился из ниоткуда за ее спиной и, стремительно бросившись вперед, со всей дури впечатал ее головой в зеркало. Взгляд у парня был совершенно безумный, черты исказила злобная гримаса, он мертвой хваткой вцепился в Кейт, выплевывая слова прямо ей в лицо:
- Если ты, сука, будешь мне мешать – убью нахер! Хватит уже ломаться, просто прими это! Прими меня в себе, и обоим будет хорошо! Хочешь засохнуть в этой глуши – твое дело, но не мешай мне трахаться, с кем хочу!

Кейт с воплем вывалилась из сна от ощущения хлесткой пощечины на щеке. В комнате было пусто. Тяжело дыша, она отвела с лица взмокшие волосы, потерла затылок и место оплеухи – они болезненно ныли. Вскользь мелькнула мысль, что уж лучше призрачный поцелуй, чем призрачный удар. Неужели она настолько испорчена, что космос посылает ей такие сны? Нет, уж слишком они реальные, чтобы быть плодом разыгравшейся фантазии. Призраки древнего родового гнезда? Но призраков не существует! Значит, дело в Майлсе? Но как он это проделывал? Он же не маньяк с улицы Вязов, чтобы проникать в ее сны? И зачем? Чтобы издеваться над ней? Что ему надо?! То, чего он не решается сделать наяву – переспать с ней? Но наяву он держался хоть и вызывающе, но вполне корректно. Опасался скандала? Только вот надолго ли?

***

Этой ночью у них не срослось - у Квинта не получилось «упасть в него». Зато они проговорили пару часов, в течение которых Майлс пытался понять, насколько далеко распространяются потусторонние возможности его друга, и строил грандиозные планы их дальнейших отношений. А Питер перемежал свои ответы пошлыми комментариями о том, что он собирается сделать с Майлсом в ближайшее время.
Похоже, Квинт и сам лишь на интуитивном уровне понимал, как все это работает. Просто знал: вот так получится, а так – нет. Еще бы, в допризрачной жизни он был простым человеком, без научных степеней, чернокнижничества и колдунов в роду, откуда ему знать всякую метафизику? Эмпирическим путем они выяснили примерно следующее. Майлс мог общаться с ним, словно они находились рядом. В сознании его это происходило, или через пространственные искажения, или как-то еще, но кроме Майлса его персонального призрака никто не слышал, как не замечают родители воображаемых друзей своих мелких чад. Порой появлялась и картинка: в сгустившихся сумерках могла забрезжить тень прежнего Питера, а в зеркалах вполне четко прорисовывалось его лицо. Но для возобновления их прежних забав этого было ничтожно мало, как дружба на расстоянии или секс по телефону. Требовался дополнительный объект-носитель, вмещающий в себя сущность Квинта и способный исполнять его волю хотя бы в пределах дома или усадьбы. Призрак хотел бы «подгрузился» в молодого привлекательного парня, чтобы они с Майлсом могли… могли все! Как бы происходило это ВСЕ, то есть трахался бы Майлс по-настоящему с этим парнем-оболочкой, или только в виде проекции-фантазии в собственной голове, и что при этом ощущал бы сам Квинт, зависело от кучи факторов. И им еще предстояло выяснить – каких именно. Но основой послежизни Квинта теперь стал «заряд аккумулятора», подзарядить который получалось сильными эмоциями: боль, страх, оргазм. Вот только подходящего парня поблизости не было, как, впрочем, и неподходящего. В ассортименте присутствовали лишь миссис Гроуз да новая гувернантка. Поэтому Квинт и предложил сделать рокировку: самому временно загрузиться в тело и сознание Майлса, и, выселив оттуда самого хозяина, протолкнуть того резидентом в сознание Кейт – и вуаля! Первый блин оказался вкусным, но комковатым: «заместительный» секс почти получился, не помешай обоим Кейт, так и зависшая беспомощным наблюдателем в собственном мозгу, со своими женскими комплексами и моралью.
Обнаженный Майлс лежал на животе, намеренно искушая своего невидимого собеседника, болтал в воздухе согнутыми ногами и разговаривал с темнотой:
- Пит, а ты уверен, что без Кейт нам не обойтись? Ну то есть, ты не сможешь сам… эмм, уплотниться что ли, когда энергию накопишь?
- И стал бы я городить этот огород? Если б старая грымза Гроуз как следует напрягла твоего дядю, чтоб завел постоянный штат - садовника, механика, конюха, у нас бы был выбор получше!
- Тогда бы ты сам «загружался» в мужика и мог?..
- Да, малыш, даже предоставил бы тебе выбор этого мужика! – незримый Квинт раскатисто захохотал. – Представь себе рожу парня, который в своих снах или фантазиях дерет юную особу голубых кровей, а потом встряхивается и не может понять, откуда в его голове взялось это дерьмо?
Майлс представил условного садовника с лицом Квинта и мечтательно облизнулся:
- Дааа, вот веселье было бы! – и капризно добавил. - Пит, хочу тебя в собственном теле чувствовать, а не в девкином!
- Ну, мой маленький извращенец, если ты хочешь – всегда пожалуйста! Могу войти в эту мисс, и пусть она тебя отымеет! Страпон ей выстругаем! И под подушку положим! – он снова заржал. – Прикинь, просыпается нянька утром, а рядом с ней хуй деревянный на ремнях. Использованный! Сначала охренеет, а как вспомнит, что им во сне с тобой делала, так и хана ей – сбрендит или повесится! Ну как, хочешь, чтоб тебя гувернантка выдрала?
- Нееее, - поморщился Майлс.
- Тогда ешь пока, что дают. Зато раньше о таком ты и помыслить не мог, считай, получил новый опыт - отведал женского кайфа! Когда еще такое попробуешь? Чтоб я тебя за сиськи мацал? – Квит в очередной раз зашелся в хохоте.
- Сиськи у нее и правда ничего, - согласился Майлс, сально ухмыльнувшись. – Но все равно странно: я - вроде я, но в то же время - баба. И тебя вижу как картинку раздваивающуюся: только что ты, и вдруг я сам поверх накладываюсь! Сам с собой как будто!
- Потерпи, Майли! Надеюсь, у нас есть шансы вернуть меня в плотскую тушку. А пока можешь просто прикрыть глаза, если опять себя увидишь!
- Слушай, а почему сама Кейт в это время никуда не делась? – внезапно заинтересовался Майлс.
- А куда ж еще деваться из собственной головы? На потолке отсиживаться?
- Но хоть отключиться должна была, пока я в ней гулял?
- Может и вырубится, если не во сне перестановку устроим.
- А кого она видела тогда – тебя или меня?
- Когда ты входил в ее сон – только тебя, ты творил с ней все непристойности. А потом она так мило стыдилась этого днем – любо-дорого было посмотреть! Кстати, если сумеем подгадать момент, чтобы «кадр наложился», можешь и живьем с ней поразвлечься. Ты трахнешь ее, а я – тебя, получится как два в одном! – Квинт пошло поиграл голосом.
- Как думаешь, ей повредят такие «приходы»? – парень задумчиво поскреб голый бок.
- Малыш уже волнуется за здоровье училки? – саркастически хмыкнул призрак. – Она девица молодая, тело рано или поздно само ласки запросит. Так пусть уж лучше – рано! Или ты про ее мозги?
Майлс кивнул.
- Если кукушечка и поедет – невелика потеря. Все зависит от ее восприимчивости. Ежели натура нервная, сможет и меня мельком увидеть, да и всех остальных.
- Остальных? Так рядом с тобой есть еще кто-то?- изумился парень.
- Майлс, не тормози! Этому дому почти два века, а с перестройкой и того больше. Родовое гнездо, родовые проклятия, родовые привидения – все в комплекте! Конечно, кроме меня, свеженького, здесь есть и другие, замшелые.
- А почему я их не вижу и не чувствую?
- Так тебе одного меня уже мало? Ооо, я воспитал жадную похотливую тварь!
- Да не в этом смысле! - Майлс даже чуть покраснел. - Просто… кто еще здесь гуляет и… подсматривает?
- Смотрите-ка, он засмущался! Майли, наблюдать – единственное развлечение, что им остается, так что пусть подсматривают! Так даже интереснее – знать, что твоя прабабка видит, как ты сосешься с мертвой чернью, еще и своего пола вдобавок! Пусть заново сдохнет – от зависти! А в твой список извращений добавится новый пункт – эксгибиционизм.
- Божжеее! – Майлс захихикал, пряча лицо в ладони. – Еще и бабки тут витают! А еще кто? Надеюсь, мамы с папой нет поблизости?
- Твоих родителей рядом нет. А из «активных» привидений в наличии только прабабка Софья, спасибо дурацкой идее сделать из нее чучело, и мисс Джессел.
- Джесс? Она-то к нашей семье каким боком прицепилась? Свалила без оглядки, а теперь… Стоп, так она мертва, что ли?!
- Нууу, – Квинт, кажется, замялся, - раз гуляет тут тенью – значит мертвая! Со мной не общается, если ты об этом.
- Погоди, - Майлс напряженно задумался. - Питер, это ты, что ли, ее грохнул?
- А если и так - горевать станешь?
- Нет, конечно. Но… что она тебе сделала? Не без причины же?
- Она залетела и начала меня шантажировать, чтоб я признал и обеспечивал ее выродка. Или даже женился. Ну я и погорячился немного. А когда отпустил руки – она уже не дышала. Труп в дальний пруд сбросил. Машину ее отогнал.
- Пит, да ты – чудовище! – Майлс пораженно охнул.
- Что-то я не слышу в твоих словах ни испуга, ни упрека! Наверное, сладко ощущать себя в лапах чудовища и понимать, как это опасно? Это же возбуждает тебя еще больше, мой маленький звереныш?
Майлс лишь косо глянул в направлении голоса и уточнил:
- А чем она тебя шантажировала? Просто нерожденным ребенком? Да кто бы ей поверил? Или грозилась ДНК-тестом?
- Ишь ты, каким словам вас в школе учат! – фыркнул Квинт и тут же посерьезнел. - Она грозилась, что расскажет про нас с тобой – копам. И у нее была пара фоток: сучка умудрилась подловить момент, когда ты приезжал на каникулы – помнить, в беседке?
Майлс молча переваривал услышанное. Квинт для сохранения их тайны убил человека. Если бы Джессел заявила об этом, Квинта упекли бы за решетку, а Майлса скорей всего отправили бы закрытый исправительный пансион. А Флора… что бы ей рассказали? Нет, Квинт все сделал правильно, одна ничтожная жизнь не стоила стольких проблем.
- Пит, я не виню тебя. И… спасибо, что сделал это, - Майлс потянулся было успокаивающе обнять Квинта, но того даже в виде дрожащей тени не наблюдалось. – А сам ты… ты действительно упал с Самсона – ему под копыта?
- Не хотел тебя расстраивать еще больше, чем есть. В смысле, что твой друг и так - труп! Но мне… немного помогли.
- Кто?! – кулаки мальчишки нервно сжались.
- Сам подумай. А я не стану отрицать.
- Миссис Гроуз?
- Она самая.
- Но как она умудрилась?!
- При желании все возможно. А желание у нее, поверь, было и о-го-го какое большое!
- Она что, тоже знала? В смысле - про нас? – озадачился Майлс.
- Детка, если бы видел себя со стороны, когда возвращался в дом после наших свиданий! Да у любой встречной собаки сомнений бы не осталось! А уж когда ты поздним утром выползал из хозяйской спальни - и вовсе, - Квинт довольно хмыкнул. – Я все думал, когда ее прорвет, но старая грымза только губы поджимала и зыркала злобно. А когда Джессел пропала, она тут же почуяла неладное, да доказать не могла. Но мне все скопом припомнила: и гордость свою уязвленную, и исчезновение, и тебя спасти решила от жуткого монстра. В общем, выждала момент и поквиталась.
Майлс помрачнел еще больше.
- Вот значит как…
- Ээ, дружок, ты это брось! Мстить тут за меня собрался? Придет время - сам с ней разберусь! Просто живи и получай от жизни удовольствие. Поверь мертвецу – оно того стоит!
Майлс смотрел в пустоту широко раскрытыми глазами и хмуро кусал губу, выбивая пальцами нервную дробь по покрывалу. И наконец, с возбужденным смешком нарушил повисшую паузу:
- Пит, и как, стоили ночки с Джессел всего этого?
- Ого, кто-то тут запоздало ревнует? Майли, мы же договаривались – бабы бабами, а мы с тобой – совсем другое? Или забыл, как мы с тобой – напару! – в бордель ездили, не раз и не два? И ту групповушку со шлюхами? И тройнички? Так вот, телку трахнуть – это как коня объездить. Только вот за пару-тройку раз зверь становится шелковым, а телка – прилипчивой и создает проблемы.
Майлс согласно покивал.
- То ли дело – ты: и шелковый, и беспроблемный! Так бы и объезжал тебя каждую ночь, краса моя! Чтоб рукой за гриву – и в седло! Хотя я не против, чтоб ты сам на мне поскакал, малыш.
Парень томно потянулся всем телом, переворачиваясь на спину и являя всему кружащему поблизости сонму призраков свой полувставший член:
- Пи-и-ит! Хочу тебя! Может, все же попробуем эту... материализацию чувственных идей?
- Не получится, Майли. Вчера не успел как следует «подзарядиться».
- Вот и я, блядь, не успел! – Майлс чуть не плюнул с досады.
- Ну это не моя вина, я бы тебя круглосуточно ублажал, пялил во все дыры, дай только тело! Все претензии к няньке! Можешь сообщить ей об этом! Хочешь попробовать к ней в сон прогуляться? Пусть баба порадуется, я смотрю, она на твои подкаты не больно-то злится? Поди тоже свербит, только признать стыдно!
- А чего тогда выебывается, как целка? Обломала нам весь кайф ночью! Уж во сне могла бы и дать, там же никто не видит, значит - все можно, причем без последствий!
- А может, ты ей не так уж и нравишься, чтоб развести ляжки? Даже во сне? - подначил призрак. – Да ладно тебе, не заводись! Но напор усилить не помешает. Помнишь, как я учил? Больше намеков, больше двусмысленностей, взгляд в упор, рот приоткрыт. И мисс Кейт не устоит.
- Ты же не думаешь, что я в реале захочу поиметь эту училку? – брезгливо хмыкнул Майлс.
- А что, телка в самом соку! На безрыбье, как говорится…
- Лучше бы сам это безрыбье разрулил! Пи-и-ит, ну сделай что-нибудь! – мальчишка уже изнывал от нетерпения.
- Я же предлагал - могу попробовать подтолкнуть тебя в ее голову, в ее сон. И разбирайся с ней сам, как хочешь. А я – пас, мне пора баиньки, твой Каспер устал. Пойду под бочок к мисс Джессел! Шучу. Ну как – пойдешь на разборки?
И Майлс с дружеского потустороннего пинка камнем влетел в сон Кейт, с размаху приложил ту об зеркало и вылил на нее в сердцах все, что накипело.

4 сутки

Наутро из школы привезли вещи Майлса, и Кейт окончательно поняла, что влипла по полной. Впрочем, всегда оставался запасной вариант – бросить все и уехать отсюда к чертям. Но пока что приличная оплата и обещание, данное Флоре, перевешивали размеры свалившихся напастей и удерживали ее в Блай. Из-за насмешливых прищуров и ехидных комментариев Майлса Кейт снова мерещилось, что безобразная ночная сцена ей не приснилась. Или приснился им обоим. Когда он затеял умилительную пантомиму с зеркалом, успокаивая сестру разговором со своим влиятельным воображаемым другом, Кейт почти оттаяла, повисшее между ними напряжение на пару градусов спало. Но получив добро от того-кто-в-зеркале на прогулку в город всей компанией, Майлс напоследок склонился к ней и интимно сообщил: «А еще, он говорит, у вас сексуальное тату».
Кейт бросило в жар. Как Майлс мог узнать о черной окружности на ее шее, всегда скрытой под волосами? Неужели нагло рассматривал, пока она спала (боже, и что он еще успел рассмотреть!?) Или ее сны - не сны вовсе. Она снова боялась этого мальчика, не зная, чего от него ждать в следующий момент – колкостей или комплиментов, удара или поцелуя.
Поездка в город с треском провалилась. Кейт устроила Флору на заднем сидении и села за руль, а Майлс открыл переднюю дверь и по-свойски устроился рядом, вместо того чтобы присоединиться к сестре. Она вся подобралась, но старалась не реагировать на провокационные взгляды, которыми парень нагло ее сверлил, пока они огибали поместье по широкой дуге лесной дороги. Когда в нескольких метрах от выездных ворот Кейт пришлось резко остановить машину из-за внезапной истерики Флоры, Майлс, прежде чем мчаться успокаивать сестру, зловеще бросил ей: «Я знаю, чего вы боитесь! И свет в комнате вас не спасет!»
Вот тут Кейт испугалась уже по-настоящему. Майлс явно был в курсе того, что с ней творилось, и скорей всего являлся основной причиной происходящего. Пора было уже прояснить все до конца. Взяв себя в руки и сдерживая внутреннюю дрожь, она отправилась на поиски паршивца, который предсказуемо нашелся на конюшне. Но тот, несмотря на ее попытки извиниться, объясняться не захотел, а просто послал ее.
Кейт в отчаянии поехала в город одна, ей просто необходимо было вырваться из гнетущей атмосферы старого дома и его странных обитателей, а заодно без помех пожаловаться Роуз на ненависть мальчишки, умолчав о своих снах. Прогулка пошла ей на пользу, придала спокойствия и уверенности. И она рискнула предпринять еще одну попытку наладить отношения с Майлсом – сыграть на чувствах меломана, подарив ему новый альбом. А заодно попробовала пробиться через глухую стену его неприязни, заведя разговор на заведомо важную для него тему – о Питере Квинте. Но Майлс не повелся, он просто развалился в кресле, бесстыже раздвинув ноги и смотрел на нее так, словно она стриптиз перед ним танцевала, а не выражала сочувствие. А потом и вовсе начал забивать ее слова грохотом ударной установки.
С Флорой удалось помириться быстрее. Но выудить из нее хоть что-то проясняющее ситуацию не вышло. Несмотря на то, что брата своего она обожала безмерно, рассказывать подробности о нем девочка не собиралась. Оставалась миссис Вяленая рыба, у которой Кейт и поинтересовалась, не из-за выходок ли Майлса уволилась прежняя гувернантка. И неожиданно узнала много интересного про погибшего конюха Квинта и его более чем странную дружбу с мальчиком.
Уже лежа в постели Кейт задумчиво листала дневник Джессел, в котором та жаловалась, как плохо Квинт влияет на Майлса и как мерзко ее домогается. Со слов уехавшей мисс и оставшейся экономки получалось, что исчадье ада, именуемое Питер Квинт, было лучшим, если не единственным, другом Майлса. Стало понятней, откуда росли ноги у всех его закидонов. Но это не объясняло, что же происходило с ней самой и ее кошмарами.
На грани сна и яви Кейт ощутила на себе откровенные прикосновения чужих рук и вскочила, стряхивая их с себя, как гадких насекомых. Пытаясь успокоиться, она подошла к окну и, прильнув к стеклу, стала всматриваться в ночь. За окном среди чернеющих остовов деревьев что-то мелькнуло: раз, другой, и она уже ясно различила Майлса верхом на лошади. Он пролетел черной тенью по подъездной аллее и умчался, не обернувшись на ее крик. Зачем (и как?!) она, впопыхах оседлала сонную Дилайлу и бросилась за ним, Кейт и сама не знала, подчиняясь особым законам сновидений - не цепляться к деталям.
После безумной скачки, она догнала мальчишку где-то в лабиринтах погруженного в темноту сада, а точнее он просто заманил ее туда. И когда ее лошадь, испугавшись, встала на дыбы, Кейт вылетела из седла. От удара о землю должно было вышибить дух, но удара не последовало - она упала в чьи–то руки и по инерции рухнула со своим спасителей в прошлогоднюю листву. В свете луны Кейт узнала коричневые кожаные краги на обхвативших ее поперек груди руках. Майлс прижимал ее спиной к своему телу и тяжело дышал ей в шею, прямо в то место, где пряталось кольцо татуировки.
– Спасибо, что не дал разбиться! – нервно выдохнула Кейт и попыталась освободиться от плена его рук. Но он лишь сильнее прижал ее к себе, по-звериному прихватывая зубами за загривок.
- Да что ты творишь? – Кейт рванулась прочь, отчего оба снова покатились по земле, но Майлс, резко развернув ее к себе лицом, придавил сверху, стиснул руками запястья с поразительной для субтильного мальчишки силой, и чувственно повел носом вдоль ее скулы, втягивая запах страха и возбуждения.
- Тихо, детка, не шуми! Настало время удовольствий! – хрипло прошептал он прямо ей в губы и тут же, не дав ответить, впился в них злобным поцелуем, терзая и прокусывая до крови.

***

Когда Флора забилась в истерическом плаче в машине Кейт, Майлс так и не понял, что случилось. Наорал на училку, догнал и успокоил содрогающуюся от рыданий сестру и ушел на конюшню – выдохнуть и осмыслить.
- Питер, ты здесь? Ты видел это? Питер?
В ответ только лошади зафыркали, почувствовав чужое присутствие. Нет, Майлса они всегда встречали приветственным ржанием, а рядом больше никого. Значит?
- Питер! Да отзовись же! Я знаю, что ты тут!
- Чего раскричался, малой?
- Вот что это сейчас было, а? Что с Флорой? Она сказала, что ее кто-то душил и шептал, что она умрет, если выедет за ворота! Это был ты?
- Хорошего же ты обо мне мнения! Хотя я заслужил его, не спорю. Нет. Это не я. Я не общаюсь с твоей сестрой, и я бы ничего ей не сделал.
- Тогда кто? И почему?!
- Думаю, это Джесс или Софья.
- Что за бред? Зачем им пугать девочку, которую они любили при жизни?
- На войне все средства хороши. Обе общаются с Флорой, обе у нее в тайных друзьях. А игрушечных чаепитий им, знаешь ли, маловато для поддержания послежизни. Флора – ребенок солнечный, эмоции так и разбрызгивает. Похоже, обе дамы испугались, что если ей понравится в городе, она в скором времени может захотеть покинуть Блай, пойти в школу. Завести себе реальных друзей. И оставить их.
- И что с ними тогда будет?
- Они умрут, - просто ответил Квинт. – Как целые поколения родовых призраков до них – истончатся и станут незримыми сущностями, способными разве что сквозняк вызвать под Хэллоувин.
- Так получается, Флора – заложница призраков? И я тоже – твой заложник? Ты не отпустишь меня?
- У них нет власти над Флорой. Если она преодолеет свой страх и покинет поместье – они отстанут. А ты… ты действительно хочешь меня покинуть? – в голосе Квинта прозвучал искренний испуг.
- А я смогу? – горько усмехнулся Майлс.
- Я мог бы удержать тебя, но не стану, - грустно ответил фантом. – Уезжай, когда захочешь. Но знай – я буду ждать твоего возвращения и считать дни и часы.
- Ну просто drama queen! – невольно прыснул парень. – Ты там не почитываешь дамские романы на досуге?
- Может, я просто крепко запал на тебя, детка? – ухмыльнулся Квинт.
- А я – на тебя, старый мертвый развратник, - в тон выдал Майлс и расхохотался. – И никуда я не собираюсь!
- Вот и ладушки, - голос словно потеплел на тон.
Майлс хотел уже попрощаться, но задержался в дверях и задумчиво обернулся:
- Питер, а мои родители… Это же не кто-то «из ваших» постарался?
- Нет, призраки тут ни при чем. Это был несчастный случай, - тут же ответил Квинт, пожалуй, слишком даже поспешно. – Ну, встретимся ночью, покатаемся на лошадках? Как тебя идея? – предложил он.
- Неплохо. Только… вот же черт, сюда нянька идет! Сейчас опять начнет докапываться. Вот пристала-то, правда что ли, втюрилась? Или материнский инстинкт разыгрался?
- Мы ей инстинкт-то поменяем – с материнского на основной! Все, до ночи!

А ночью Майлс наслаждался погоней, падением в надежные руки Квинта и наконец-то получил удовлетворение по полной, даже через край – до судорожно сведенных мышц, поджавшихся пальцев и горячей блаженной неги в заласканном теле. Питер валял его по траве, нетерпеливо рвал одежду, услаждая губами обнажавшуюся кожу, скручивал, прижимал к себе пока дыхание не перехватывало от душной боли, переворачивал, жарко вылизывал и брал раз за разом, не жалея чужого тела, до жгучей тесноты, до искр в глазах. Не то, чтобы Квинт раньше был слишком предупредителен с ним, но в эту ночь, на примятой траве, под конское всхрапывание и уханье ночных птиц телу Кейт досталось во все дыры до отвала. Майлс, кажется, впервые оценил силу выражения «вертеть на хую». Оказалось, что не так уж плохо быть женщиной – не всегда, но для разнообразия. Майлс надеялся, что этот этап разнообразия надолго не затянется.


3 часть - в комментариях