он самка сотоны... (с)
Мун, я давно обещала - вуаля!
Это было написано .. в 87м кажется
чиста по приколу, в тетрадочке, ну как щас по Детям приколы пишут
не бечено, просто перепечатано в первозданном виде
Булавки в адрес Джексона

читать дальшеНомер раз.
Добродушная московская старушка сидела на лавочке и грелась на солнышке. К подъезду приближались двое.
- А, Машенька, здравствуй! Давно я тебя не видела. А это твоя подружка?
- Да нет. Это мой муж.
Подружка, улыбаясь, снимает очки. Старушка изумлено смотрит в темные, слегка накрашенные глаза.
- Его Миша зовут.
- А, очень приятно познакомиться, - бормочет старушка. – Такой молоденький… он тебя младше?
- Нет, на 10 лет старше.
Муж слегка подергивается.
- Ладно, Миша, иди пока попрыгай.
Миша радостно убегает на лужайку.
- Хороший мальчик, - говорит старушка почему-то шепотом. – А что это на нем столько всего навешано?
- Тише, это у него болезнь такая. Скупил все ремешки в галантерее. Утром надевает их, на руки, на ноги, через плечо. Говорит, привычка.
- Ну ничего – бывает. Хороший мальчик, только тощенький очень. Ты его, наверное, плохо кормишь?
- Да он почти ничего не ест.
- Не ест? Капризный что ли?
- Нет, что вы! Ему готовить очень просто – купить в магазине кило огурцов и немножечко риса. А пьет он из фонтана в парке.
- А как его фамилия?
- Джексон.
- Еврей что ли?
- Нет, он раньше негром был, по постепенно белеет, скоро совсем белым станет – блондином.
- Ну ничего, главное, чтоб он тебя не обижал.
- Ну что вы! Он очень добрый. Животных любит, особенно обезьян и лам. И на лебедей посмотреть – они у нас в ванной плавают. А еще он очень детей любит.
- Это хорошо, что любит детей. А своих-то вы пока не собираетесь?
- Не знаю. Я бы хотела, но он спит в барокамере, а вдвоем там тесно. Может, в Америке есть двухместные барокамеры?
Старушка смотрит на площадку, где любитель детей и животных прыгает, крутится вокруг своей оси и делает другие невероятные вещи.
- А что это он делает?
- Танцует, иначе он не может.
- А это не ваша машина стоит?
- Нет, не наша. Его «Мерседес» остался в Калифорнии, а здесь у нас мотороллер.
- Извини, а получает-то он много?
- Да ничего, нам пока хватает, не меньше миллиона за концерт.
- Ну это не главное, - бормочет старушка, глаза которой стали совершенно круглыми.
- Главное, что я его люблю. Я бы не смогла без него. Хорошо, что будет жить 150 лет – он мне обещал! – Миша, пошли домой!
В ответ с площадки раздается короткое взвизгивание:
- Ау!
И вприпрыжку подбегает Джексон. Невероятно счастливая пара уходит в подъезд. Старушка долго, задумчиво смотрит им вслед.
Номер два
Семейный обед Джексонов. На столе куча всякой еды, которую все, кроме Майкла и Ла Тойи, с аппетитом поглощают. У Майкла в руке дракон - колоть орехи, чем он и занимается с тоской в глазах. Ла Тойя старается не смотреть на стол. Тут Джозефу приносят большую баранью ногу, в которую он с причмокиванием вгрызается. Майкл с сестрой испускают фонтан слюны и с тонким повизгиванием хватают длинный парниковый советский огурец и жадно грызут его с двух сторон.
Номер три
Жаркий полдень. Освещенная ярким светом комната. Посередине нее, зацепившись рукой и ногой за люстру, висит Майкл. Он в черном костюме, черных ботинках на босу ногу и в бабочке. Прямо перед ним на люстре висит гроздь винограда, которую он жадно обдирает свободной рукой. Он завтракает…
- Майкл? Ты скоро там? Машина ждет, - кричит из прихожей Квинси.
Последняя гроздь висит чуть выше, ее не достать, а время подживает. Майкл скидывает башмак и, ловко захватив ее ногой, уверенно подносит ко рту.
Номер четыре
… Он посмотрел на часы. Было полдвенадцатого.
Вздохнув, он потянул за ремешок первую пряжку и расстегнул ее. Потом вытащил ремешок из двух зажимающих его колец. Далее настала очередь пяти остальных пряжек. Он переключился на другую ногу, с которой проделал те же манипуляции. Со скрипом расстегнулись три молнии на каждой ноге. Он устало смахнул пот, тяжело вздохнул и принялся за кнопки. Они расстегивались с треском пулеметной очереди. Преодолев, наконец, по три последних ремешка на каждой ноге и заскрипев напоследок шестью полосками липучки, он вытащил металлические крученые цепочки, служившие шнурками.
… Било двенадцать. Джексон снимал сапоги…
Номер пять
Смуглый молодой человек в отчаянии метался по улице. В который раз он подбегал к заветной двери:
– Ну послушайте..
– Сколько раз можно повторять: только для белых!
- Но я же не негр!
- Наполовину. Значит, еще и не белый.
- Но я же известен всему миру!
- Это не меняет дела.
- Ну что же мне теперь делать? Не помирать же?!
- Это ваши трудности. Попрыгайте – может поможет.
Молодой человек начал отчаянно извиваться: подпрыгивал, переплетал ноги, вертелся, семенил мелкими шажками. Посмотреть на это необыкновенное зрелище из заветной двери высыпала целая толпа, люди восхищенно хлопали и даже пытались протянуть для автографа клочки какой-то подозрительно тонкой бумаги. А молодой человек все танцевал.
Так создавался новый великий танец – Джексона не пускали в общественный туалет.
Это было написано .. в 87м кажется

чиста по приколу, в тетрадочке, ну как щас по Детям приколы пишут
не бечено, просто перепечатано в первозданном виде

Булавки в адрес Джексона

читать дальшеНомер раз.
Добродушная московская старушка сидела на лавочке и грелась на солнышке. К подъезду приближались двое.
- А, Машенька, здравствуй! Давно я тебя не видела. А это твоя подружка?
- Да нет. Это мой муж.
Подружка, улыбаясь, снимает очки. Старушка изумлено смотрит в темные, слегка накрашенные глаза.
- Его Миша зовут.
- А, очень приятно познакомиться, - бормочет старушка. – Такой молоденький… он тебя младше?
- Нет, на 10 лет старше.
Муж слегка подергивается.
- Ладно, Миша, иди пока попрыгай.
Миша радостно убегает на лужайку.
- Хороший мальчик, - говорит старушка почему-то шепотом. – А что это на нем столько всего навешано?
- Тише, это у него болезнь такая. Скупил все ремешки в галантерее. Утром надевает их, на руки, на ноги, через плечо. Говорит, привычка.
- Ну ничего – бывает. Хороший мальчик, только тощенький очень. Ты его, наверное, плохо кормишь?
- Да он почти ничего не ест.
- Не ест? Капризный что ли?
- Нет, что вы! Ему готовить очень просто – купить в магазине кило огурцов и немножечко риса. А пьет он из фонтана в парке.
- А как его фамилия?
- Джексон.
- Еврей что ли?
- Нет, он раньше негром был, по постепенно белеет, скоро совсем белым станет – блондином.
- Ну ничего, главное, чтоб он тебя не обижал.
- Ну что вы! Он очень добрый. Животных любит, особенно обезьян и лам. И на лебедей посмотреть – они у нас в ванной плавают. А еще он очень детей любит.
- Это хорошо, что любит детей. А своих-то вы пока не собираетесь?
- Не знаю. Я бы хотела, но он спит в барокамере, а вдвоем там тесно. Может, в Америке есть двухместные барокамеры?
Старушка смотрит на площадку, где любитель детей и животных прыгает, крутится вокруг своей оси и делает другие невероятные вещи.
- А что это он делает?
- Танцует, иначе он не может.
- А это не ваша машина стоит?
- Нет, не наша. Его «Мерседес» остался в Калифорнии, а здесь у нас мотороллер.
- Извини, а получает-то он много?
- Да ничего, нам пока хватает, не меньше миллиона за концерт.
- Ну это не главное, - бормочет старушка, глаза которой стали совершенно круглыми.
- Главное, что я его люблю. Я бы не смогла без него. Хорошо, что будет жить 150 лет – он мне обещал! – Миша, пошли домой!
В ответ с площадки раздается короткое взвизгивание:
- Ау!
И вприпрыжку подбегает Джексон. Невероятно счастливая пара уходит в подъезд. Старушка долго, задумчиво смотрит им вслед.
Номер два
Семейный обед Джексонов. На столе куча всякой еды, которую все, кроме Майкла и Ла Тойи, с аппетитом поглощают. У Майкла в руке дракон - колоть орехи, чем он и занимается с тоской в глазах. Ла Тойя старается не смотреть на стол. Тут Джозефу приносят большую баранью ногу, в которую он с причмокиванием вгрызается. Майкл с сестрой испускают фонтан слюны и с тонким повизгиванием хватают длинный парниковый советский огурец и жадно грызут его с двух сторон.
Номер три
Жаркий полдень. Освещенная ярким светом комната. Посередине нее, зацепившись рукой и ногой за люстру, висит Майкл. Он в черном костюме, черных ботинках на босу ногу и в бабочке. Прямо перед ним на люстре висит гроздь винограда, которую он жадно обдирает свободной рукой. Он завтракает…
- Майкл? Ты скоро там? Машина ждет, - кричит из прихожей Квинси.
Последняя гроздь висит чуть выше, ее не достать, а время подживает. Майкл скидывает башмак и, ловко захватив ее ногой, уверенно подносит ко рту.
Номер четыре
… Он посмотрел на часы. Было полдвенадцатого.
Вздохнув, он потянул за ремешок первую пряжку и расстегнул ее. Потом вытащил ремешок из двух зажимающих его колец. Далее настала очередь пяти остальных пряжек. Он переключился на другую ногу, с которой проделал те же манипуляции. Со скрипом расстегнулись три молнии на каждой ноге. Он устало смахнул пот, тяжело вздохнул и принялся за кнопки. Они расстегивались с треском пулеметной очереди. Преодолев, наконец, по три последних ремешка на каждой ноге и заскрипев напоследок шестью полосками липучки, он вытащил металлические крученые цепочки, служившие шнурками.
… Било двенадцать. Джексон снимал сапоги…
Номер пять
Смуглый молодой человек в отчаянии метался по улице. В который раз он подбегал к заветной двери:
– Ну послушайте..
– Сколько раз можно повторять: только для белых!
- Но я же не негр!
- Наполовину. Значит, еще и не белый.
- Но я же известен всему миру!
- Это не меняет дела.
- Ну что же мне теперь делать? Не помирать же?!
- Это ваши трудности. Попрыгайте – может поможет.
Молодой человек начал отчаянно извиваться: подпрыгивал, переплетал ноги, вертелся, семенил мелкими шажками. Посмотреть на это необыкновенное зрелище из заветной двери высыпала целая толпа, люди восхищенно хлопали и даже пытались протянуть для автографа клочки какой-то подозрительно тонкой бумаги. А молодой человек все танцевал.
Так создавался новый великий танец – Джексона не пускали в общественный туалет.