В общем, пока я тут отвлеклась и роняла слюни на Финна и компанию, мою любимцы во главе с Бирсаком оказывается выпустили сингл.
На женатых хлебах Энди не растолстел ни разу, что радует. А вот что все остальные ребятушки вслед за солистом гривы пообстригали - печалька
Ну да ладно, я и так долго держалась и никого из них не слэшила, хотя вот прям напрашиваются! Дали наводку на фикбуке на приличного автора - пойду почитаю про Энди/Эшли. Потому как про Энди с Тиллем, Биллом, Молко и прочими читать невозможно

ох, а этот, со скелетиками еще краше!

@темы: Кино и музыка, "новости", Black Veil Brides

Mortal Projections
Автор: Alraunes
Размер: мини
Фандом: Очень странные дела, Finn Wolfhard, Noah Schnapp, Joe Keery
Персонажи: Джо Кири/Финн Вулфард, Ник, Ноа

Жанр: как оридж, юст, смена сущности, АУ, РПС, мистика, ужасы, романтика, сонгфик, путешествия, драма, агнст, нелинейное повествование, частичный ООС, от друзей к возлюбленным, нецензурная лексика, андерэйдж

Посвящение: Klausova, с которой мы обе любим эту песню. Я и сама поверила, что песня именно об этом!
Рейтинг: G

Краткое содержание.
АУ, в котором братья Вулфарды - актеры из ЛА, а Джо Кири – музыкант из Остина. Финн собирается снять собственный фильм, отправляется в Мексику за материалом к сценарию и пропадает. Ник вместе с лучшим другом Джо отправляется его искать. Но Мехико – город контрастов, странных мест и древних культов. Оттуда можно вернуться, а можно и нет.

Послушать Djo - Mortal Projections

коллаж-визуализация


ссылка на фикбук

читать дальшеОт Финна не было вестей уже три дня. Небольшой срок для человека, который появлялся внезапно, как кот, гуляющий сам по себе, и исчезал, как порыв ветра. Вот только этот кот-ветер практически никогда не расставался со своим айфоном и 24/7 был доступен во всех мессенджерах. Телефон, конечно, может сесть, сломаться, потеряться, на короткий срок оказаться вне зоны доступа, в конце концов. Но Финн в любом из перечисленных случаев решал проблемы со связью оперативно, максимум за полдня. Не то чтобы Джо днями напролет названивал ему, просто Ник не раз со смехом проходился по младшему братишке, у которого рука срослась с телефоном, а ухо — с хэндз-фри. После того, как Финн уехал за материалом для сценария и общим вдохновением, на душе у Кири было неспокойно: что-то скребло внутри, тоскливо тянуло, что-то было не так. Поэтому, когда на мобильнике Джо высветилось напряженное лицо лучшего друга, и тот с деланным спокойствием поинтересовался, не связывался ли с ним его блудный братец, все опасения Кири выплеснулись наружу.
— Ник, когда ты с ним в последний раз разговаривал?
— Три дня назад, — после тяжелой паузы мрачно ответил Вулфард. — Отвез его в аэропорт, он отписался по прилету, а потом позвонил из отеля по фейс-тайм. Сказал, что собирается на природу, и это будет грандиозный сюрприз. И все. Писал и звонил ему как в пустоту — абонент не абонент.
— Куда он отправился? — Джо изо всех сил сдерживал панику.
— В Мексико.
— В Нью-Мексико? * Что он там забыл?
— Да нет же, в Мехико, тот, что в Мексике! — нетерпеливо пояснил Ник.
— Вот ж, блять, его занесло! — поразился Кири.
Одно дело, когда Финн покидал родной ЛА ради съемок — площадки проектов часто были разбросаны по всему миру. И другое, когда парень вот так внезапно сорвался к чиканос, толком ничего не рассказав. Джо осторожно предположил:
— Фестиваль там какой-то что ли? Или карнавал?
— Да не знаю я! — заорал Ник, отчаяние все же прорвалось. — Собирался дней на пять, максимум на неделю, но подробных планов так и не раскрыл. Темнил что-то, мол, если расскажет — весь запал пропадет, да и идея может оказаться не такой уж интересной. Обещал, как разберётся на местности, что да как, сразу же со мной связаться. И пропал! — лицо на экране перекосилось, друг, судя по всему, еле держался.
У самого Кири внутри мерзко ворочалась ледяная глыба, но он все же уточнил:
— То есть ты не знаешь, остался он в Мехико или поехал куда–то еще?
— Вот именно! Ноа тоже не в курсе. Я ему уже звонил. Вот, на тебя надеялся, вы с ним вроде на одной волне, обсуждаете все его проекты…
— Как называется его отель? — прервал Кири.
— Нора… Каза… что-то в этом роде, я даже не запомнил толком. Он же сиял весь, тараторил! И обещал скоро перезвонить.
— Ты полицию заявлял?
— В какую?! В мексиканскую? — истерически взвыл Ник. — Для этого нужно лететь туда! Нашим копам нет дела, что кто-то там поперся к латиносам, укурился и на связь не выходит, не на Эверест же полез!
— Значит, мы летим в Мехико. Заказывай билеты, а я пока погуглю, может, соображу, куда дальше податься.
— Погоди, Джо, ты со мной собрался? — удивился Ник. — У тебя же студия на счетчике, запись альбома! И это мой непутевый брат пропал, а не твой.
— Мы летим вместе, — твердо припечатал Кири. — Ты — мой друг, а друзей не бросают с их проблемами. Да и Финн мне не чужой.
— Спасибо, Джо! — Ник не стал дальше отнекиваться, с благодарностью принимая помощь.

Джо медленно, стараясь не поддаваться панике, отложил телефон. Финн. Немного сумасшедший, брызжущий идеями и энтузиазмом, батарейка на ходулях, постоянно сующий свой длинный нос в какие-то истории, которые потом обдавали его брызгами успеха или неприятностей и оседали веснушками на улыбчивом скуластом лице. Финн, чьи бархатные черные глаза медленно, но верно снесли крышу спокойному и уравновешенному Кири. Джо совершенно не ожидал от себя, что его вдруг не на шутку зацепит тощий нескладный подросток, несуразный, но шустрый младший брат его лучшего друга. Подросток за пять лет их знакомства превратился в стройного юношу, но ни непослушные лохмы, ни непослушный нрав не изменились. Их дружба началась после того, как мелкий еще Финн увязался с Ником в клуб на концерт группы «Djo». Кири, родом из Остина, сколотил свою группу в родном Техасе и исполнял песни в духе 80-х, пусть и с современным звучанием и примочками. Не слишком популярное направление даже для кантри-штата, но красивые — лирические и забойные — песни быстро нашли отклик у людей, уставших от вездесущего рэпа, монотонных битов клубняка и воя диджейских сэмплов, и армия поклонников старой доброй музыки выросла, как на дрожжах. Джо и его парни даже смогли позволить себе снять студию для записи альбомов в ЛА, а после пары успешных релизов обзавелись там не слишком пафосным, но вполне приличным жильем. Впрочем, жить он так и продолжал на два штата, но теперь общаться с Ником, а заодно и с его мелким, начал гораздо плотнее, все-таки дружба, как и любовь, имеет значимый территориальный фактор. В итоге Джо получил нового преданного поклонника, а Финн — надежного старшего друга, которому были интересны его многочисленные идеи и фантастические по своему размаху планы. Кири нес на суд мальчишки свои песни, а тот вываливал на него груду путанной информации по своим проектам. Это была и читка ролей (Финн начал сниматься в кино и сериалах раньше брата, аж с пяти лет), и разбор его кинообразов, и наброски сценариев. На экране юный актер менялся до неузнаваемости, мог быть совершенно разным: развязно-порочным типом, скромным заучкой, жгуче-прекрасным соблазнителем. Финн не зацикливался на одном амплуа и к своим восемнадцати успел отыграть все — от сентиментального романтика до злобного выродка. Но в обычной жизни он так и остался милым, домашним, порой по-щенячьи трогательным мальчишкой, если не душой компании, то ее заводной пружиной. Финн давно догнал и перегнал брата по популярности, но на актерском поприще его мятущейся натуре становилось тесно, и он захотел попробовать себя в режиссуре. Он подумывал об авторском кино — самому найти интересную идею, написать сценарий и сесть в режиссерское кресло. Пока что в активе значились проба пера на паре короткометражек и три сюжетных клипа для знакомых музыкантов, одним из которых был сам Джо. Но в последнее время он всерьез загорелся идеей полного метра или сериала, и не абы где, а на платформе Нетфликс. Кири всегда был в курсе очередного шага молодого дарования, тот тянулся к нему, зная, что все его безумства не зарубят на корню, а разве что мягко направят и подкорректируют. Оба парня, как результат своих профессий, имели массу поклонниц, но личную жизнь как ни странно не обсуждали. Отголоски похождений Финна долетали до Джо лишь по коротким репликам друга, сетовавшего, что у младшенького от баб отбою нет. Сам Кири вяло заводил краткосрочные романы, втайне мечтая совсем о другом.

Ник перезвонил через полчаса, отрапортовал, что забронировал билеты на ближайший рейс, и снова начал рассыпаться в благодарностях за поддержку. Джо вяло отмахнулся и, договорившись встретиться с другом в аэропорту, снова погрузился в Гугл. До самолета еще оставалось время, и он лихорадочно использовал его, лазая по поисковикам. Упомянутая Ником «каза» скорее всего означала «Casa de Huespedes» — гостевые домики, экономичный вид мексиканского отеля, меблированные комнаты. В окрестностях Мехико радиусом поиска около 20 километров таких насчитывалось великое множество. Но «Нора» добавила определенности — «Casa de Huespedes Нория» располагался на южной окраине Мехико. Значит начальная точка поиска определена. Что же понадобилось там непоседливому Финну? Кири одну за другой пролистывал близлежащий достопримечательности — парковые зоны, цветочные фермы, ацтекские развалины, озера и каналы с расписными гондолами. Погодите-ка — каналы Сочимилько? Он определённо слышал это название от Финна, еще ржал с причудливости ассоциаций Вулфарда, когда тот выдал: «Сочимилько» — смешное слово, похоже на «мандавошки». Вот только в какой связи это Сочимилько всплыло в разговоре, Джо не помнил, хоть убей. Он углубился в карту уже более направленно, сужая круг поисков. Что могло привлечь Финна? Водные прогулки на лодках «трахинера»*? Плавучие рынки? Цветочные плантации, растянувшиеся вдоль каналов? Поиски преданий индейцев чинампас? Набившее оскомину «беса ми мучо» в исполнении ансамблей мариачи? Стоп! Вот оно! Джо остановился на жутковатой фотографии с забором, увешанном старыми поломанными куклами и их отдельными фрагментами. «Остров мёртвых кукол — одно из самых страшных мест в мире, находится неподалеку от Мехико. Это место, которое местные предпочитают обходить стороной, окутано легендами и тайнами» — гласил анонс. Учитывая возросший в последнее время интерес Финна к всеразличным ужастикам, это было стопроцентное попадание. Кири быстро просмотрел рекламные фото и короткую информацию. Некий отшельник поселился на острове в самом сердце протяженной сети каналов и начал собирать и развешивать по деверьям старых кукол, отпугивая этим злых духов. Отшельник уже скончался, а дело его, ставшее прибыльным за счёт потока туристов, продолжил его наследник. Потрепанные временем и непогодой куклы выглядели жутко, гораздо страшнее своих созданных на реквизитных студиях коллег, специально придуманных для съемок хорроров. Конечной точкой маршрута Финна совершенно точно стал этот остров. Вероятно в Нории, расположенной на пару станций ближе к центру Мехико, чем Сочимилько, отели были подешевле именно благодаря отдаленности от всемирной достопримечательности. Джо удовлетворённо закрыл лэптоп и отправился собирать походную сумку.

Боинг резал крыльями разреженный воздух, оставляя тонкую белую полоску в ясном синем небе ЛА. Джо, успевший просветить сидящего рядом Ника о вероятных планах его брата, отгородился от салона наушниками с плейлистом из древних хитов и думал. Ужасно хотелось послушать не Нормана и Меркьюри, а пробный альбом Финна — всего несколько песен, исполненных плохо поставленным хрипловатым голосом, не замороченных красивой обработкой, зато подкупающих искренностью. Кири много раз слушал их дома на репите, представляя, как Финн сидит рядом с ним, перебирая тонкими пальцами гитарные струны и периодически кидая на него вопросительный взгляд из-под челки — нравится? не вру? не сбиваюсь? Наверное, займись он музыкой всерьез, а не по очередной сиюминутной прихоти, он бы за год обскакал и самого Кири с десятилетним концертным стажем. Талантливый человек талантлив во всем. Но сейчас в соседнем кресле был Ник, и палиться перед лучшим другом в том, что он запал на его младшего братишку, Джо совершенно не хотелось. С тех пор, как Кири наконец признался себе, что глупо и отчаянно влюблен в приближавшегося к семнадцатилетию Финна, он… не сделал ничего. Лишь сам себе удивлялся: вроде никогда не страдал гомосятиной, хоть и не осуждал, и вот — на тебе! Причем, если уж подходить объективно, скорее стоило обратить внимание на Ника, более лощеного и привлекательного. Финн тогда выглядел на фоне брата как голенастый цыпленок-переросток рядом с роскошно-вальяжным петухом. Но посмотреть на лучшего друга в новом ракурсе ни разу не приходило в голову Кири, как впрочем и на любого другого представителя своего пола. Перед Ником он шифровался, периодически поясняя, что они с Финном оказались на одной творческой волне, помогая советами и разбирая полеты. Ник только радовался такому взаимопониманию: во-первых, лучший друг плохому не научит, во-вторых, сам он порой уставал от перевозбуждённого очередной идеей братца, норовящего круглыми сутками обсуждать ее с кем-то, а Джо добровольно подписался на помешивание этого кипящего котла. А перед Финном он шифровался и того круче, тщательно выверяя каждый жест, взгляд и длительность похлопывания по тощему плечу. Что такого было в костлявом высоком парне с вечно спутанной копной темных волос, то молчаливо-застенчивом, то шумно-открытом, он уже не пытался разобраться. Финн, жизнерадостный и горящий, покоряющий неправильной, нестандартной красотой, был нужен ему, как воздух, и Кири ради каждого скупого глотка был готов прятаться в противогаз условностей, лишь бы не лишиться совсем возможности им дышать. Собственной ориентации Кири никогда значения не придавал — в первую очередь ему нравился человек, и уже во вторую — его пол. На подходе к тридцатилетнему рубежу, в его активе было больше девушек, чем парней. Но все его романы были непродолжительными и неглубокими, видимо тот самый человек ему так и не встретился. До Финна. А парень, казалось, был вообще равнодушен к сексу, что было странно для пубертатного периода, ну или просто не желал обсуждать эту тему с Джо. Пару раз Кири видел со сцены, как Финн маячил в первых рядах, периодически обнимая приведенных с собой, а может найденных прямо на концерте симпатичных спутниц. На редких афтапати и вечеринках, где они оказывались вместе, Финн предпочитал его компанию или общество своего школьного друга Ноа Шнаппа. Но если присутствующие девушки пытались заигрывать с ним или вытаскивали на танцпол, отвечал им легко и охотно — ломано прыгал и неловко кружил их в танце, ничуть не стесняясь своей неуклюжести, и послушно склонял курчавую голову навстречу попыткам прелестниц дотянуться его разгорячённых губ. При этом он обладал редкой способностью неуловимо скрываться от своих внезапных пассий после короткого общения, умудряясь не обидеть их своим отказом от продолжения отношений. Об этой черте Финна Джо тоже узнал не из первых рук, а из пространных комментариев Ника и Ноа. «Человек наподобие ветра», — шутил про него Ноа, подразумевая, что никому не придет в голову обижаться на легкий порыв приятного бриза в жару, который приятно освежит и умчится восвояси.
Как в танце на звуке, на лунном луче,
На чем угодно гарцуешь ты ловко,
Делается очередной поворот,
Рушится очередная уловка.*
Именно ему Кири посвятил эти слова в одной их своих песен, впрочем, как и многие другие. Он был очень осторожен в выборе сравнений и аллегорий, чтобы никто, ни дай боже, тем более сам Финн, не догадались, кому посвящены практически все его песни. Тексты всегда были туманными и зыбкими, на грани узнаваемости, но не переходя ее. Джо давно смирился со своей любовью, загнав ее глубоко под кожу, вдохновляясь ей, как лучшим стимулом для существования. Ему доставляло болезненное удовольствие показывать наброски новых песен самой причине их появления. Едва у Кири вырисовывался новый набросок, припев или просто мелодия с несколькими ключевыми словами и «ла-ла-ла» на месте еще не придуманных, он тотчас звонил Финну. Вулфард удивительно четко для непрофессионала мог определить, что из этих наметок выйдет — хорошая песня, проходной материал или попросту шлак. Он умел расставить приоритеты, подсказать направление движения или просто подкинуть крутящееся на языке, но упорно не скатывающееся на бумагу слово. Он словно чувствовал внутренне смятение старшего товарища и помогал оформить невысказанные чувства в слова, не догадываясь даже, к кому на самом деле они обращены. Кири, в свою очередь, готов был часами выслушивать безумные фантасмагории, придуманные Вулфардом, одобрительно или вопросительно хмыкая в нужных местах, опускать его с небес на землю, когда дело переходило к реализации рожденных юным талантом идей, и помогать, чем богат — связями в музыкальном сообществе, шлифовкой сценариев и текстов, даже в читке ролей вместо коллег по касту участвовал. Их странный симбиоз продолжался уже более пяти лет, с тех пор как нескладный, но обаятельный и талантливый подросток прочно прописался в его друзьях наряду с собственным старшим братом. Кири этой дружбой очень дорожил, буквально трясся над ней, поэтому истинных своих чувств к подросшему мальчишке не выдал бы даже под пытками. И все-таки, все-таки… признаться, раскрыться порой хотелось просто нестерпимо. А вдруг? Как раз накануне отъезда Финна в Мексику у Джо опять отчаянно засвербело это «вдруг». Как ловкий преступник, оставляющий после себя характерные улики, он прятался, но в тайне мечтал быть пойманным. И его новый текст снова был на грани откровения, острого, как точеные скулы Финна. Кири позвонил Вулфарду почти в полночь, чтобы поделиться очередным наброском, а Финн выпалил на опережение:
— А я снова собрался в поход!
— И куда на сей раз? — понимающе усмехнулся Джо его энтузиазму. — У тебя же вроде хиатус на съемках?
— Ага, это я сам по себе, личный проект! — как всегда загадочно-пафосно провозгласил парень.
— Расскажешь? — Джо знал по опыту, что если Вулфард сам не захочет, вытянуть из него что-либо не получится, поэтому ограничивался наводящими вопросами.
— Когда вернусь — обязательно! Тебе как всегда первому, ты же знаешь, что ты — мой любимый критик! — хихикнул тот.
Как бы хотел Джо услышать эту фразу без последнего слова, а Финн, зараза, словно нарочно сделал перед ним маленькую, но подающую надежду, паузу. Кири так залип на этой мысли, что пришлось переспрашивать, что там Финн протрещал дальше.
— Джо, ну не тормози! Ты же позвонил не о моем здоровье справиться? Выкладывай, давай, что там новенького наваял!
— Ты на редкость проницателен сегодня, — улыбнулся Кири, которого грела мысль о внимательности друга.
— Ты предсказуем! Когда звонишь через обычный вызов, а не по фейс-тайму, значит, появилась новая песня! Сам-то не заметил закономерность?
Ловкий преступник Кири со стыдом понял, что Финн абсолютно прав. Он действительно предпочитал представлять Финну сырой материал без видеоизображения, словно боялся не сдержаться и выдать себя взглядом или мимикой. Когда песня становилась законченной и отшлифованной, ее можно было исполнить с соответствующим выражением, как это и делают все музыканты. Но наброски были кусочком его обнаженной души, раскрывать которую Финну он хотел, но не мог.
— Уел! — со смехом отозвался Кири. — Есть минутка послушать? Пока только куплет…
— Давай уже, творец, рожай! — поощрительно хмыкнул Вулфард.
И Кири, взяв гитару, запел:

Tell me, wasn't I in your dreams
I reached out as I was falling asleep
Thought that you were next to me
And opened up my eyes

Baby, you gotta let me know
What’s the rhyme in reason for this most recent blow
I can't take much more of this
My heart will flutter back into it's cage*
Ла-ла-ла-ла-ла-ла ла-ла
Ла-ла-ла-ла-ла ла-ла
Ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла ла-ла-ла-ла-ла-ла…

— В общем, припев пока без слов, — смущенно закончил он.
В трубке послышалось одобрительное сопение. А Джо вдруг решил про себя, если Финн сейчас спросит его, кто эта бэби, из-за которой так трепещет сердце его лирического героя, он возьмет и признается. «А вдруг» накрыло его с новой силой — русское слово «авось!», которым поделился Финн, выучив его на съемках в одном из фильмов, как нельзя лучше описывало сейчас его порыв. Тем более, он снова чуть не спалился, спев не то. Джо на начальном этапе создания текстов всегда использовал имя Finny, а потом, при озвучке Вулфарду и шлифовке текста, заменял его на обезличенное baby. Он хорошо помнил, как донимал его Финн после выхода сингла «Roddy» — кто такой этот Родди? Кири чудились в голосе парня ревнивые нотки, но он, как всегда, выдавал желаемое за действительное. А это было просто имя, в кой-то веки мужское, вместо привычной детки, сухая замена придыхающе-сладкому Финни.
— Классный текст, — наконец отозвался Финн. — И мелодия красивая. Просто бомба получится! — и почти без перехода ехидно поинтересовался. — Кстати, Джо, давно хотел спросить, а что за Бэби вызывает у тебя такую томительную меланхолию?
Вот оно! Небо услышало желание Джо или преисподняя, но давно ожидаемый с томлением и ужасом вопрос наконец прозвучал. И именно в тот момент, когда он нашел в себе силы ответить на него честно! Но в трубке послышался короткий сигнал, и Финн торопливо попросил:
— Ой, прости, у меня важный звонок на второй линии! Повиси, пожалуйста, минутку, ага? Я только отвечу!
Джо облегченно или разочарованно, он и сам не знал, выдохнул, помолчал с минуту, но пауза затягивалась. Он повесил трубку. Не сегодня. Зато припев родился сам собой:
You left me on the line (last night)
Happens all the time (to me)
Thinking that I might
Pack it up and throw it all all away*

Кири открыл глаза и вынырнул из своих воспоминаний, когда рука Ника потрясла его за колено.
— А? — он вытащил из уха наушник.
— Тебе нравится мой брат? — спокойно повторил Вулфард.
Кири был застигнут врасплох, он настолько не ожидал от друга такого вопроса, тем более в данный момент, что смешался и покраснел, не успев ответить, чем и выдал себя с головой.
— Я так и думал, — протянул Ник.
— И это все, что ты скажешь? — изумленно вытаращился на него Джо. — Не пошлешь меня? Не пересядешь на другое место?
— Ну, свободных мест я что-то не наблюдаю, салон под завязку, — по-доброму усмехнулся друг. — А что ты к мелкому неровно дышишь, я уже давно вижу.
— И что? Ты к этому спокойно относишься? — Джо все еще не понимал.
— Ну как тебе сказать, — Ник помялся в задумчивости. — Финн тоже уже давно к тебе неровно дышит. Знаешь, что у него в телефоне на твоем вызове стоит? «Love me tender» Пресли! Я его подколол было, когда понял, на кого этот рингтон, а он залепетал что-то про ретро, мол, ты со своей группой у него с вечной классикой ассоциируешься. В общем, я долго наблюдал исподтишка за вашими брачными танцами друг перед другом — забавно со стороны, тем более, что вы оба изо всех сил шифровались, чтоб не выдать себя. Все думал, если ты первый к нему полезешь — башку тебе откручу, не посмотрю, что друг. А если он — дам пару затрещин, чтоб это гейство надуманное из него выбить. Но вы все токовали да курлыкали, и я уже привык, даже начал скучать. Но как раз перед отъездом мелкий мне признался, что по уши в тебя втрескался, но боится признаться. Думал, что пошлешь его или посмеешься…
— Ты что?! Да я бы никогда, даже если не… — с испугом начал Кири.
— Да знаю я, что ты бы его не обидел в любом случае. Тем более, я видел, что ты и сам по нему сохнешь. И долго ты еще молчать собирался?
— Я был уверен, что Финн — натурал, даже более того — гомофоб. Плюс я его на целых десять лет старше. Не хотелось так глупо похерить нашу дружбу.
— Финн — гомофоб? С чего это такие заключения? — прищурился Ник.
— Помнишь афтапати после моего концерта в Нью-Йорке? Вы тогда втроем вместе с Ноа ко мне прилетали.
— Да-а, все тогда набрались более, чем прилично! — согласно кивнул друг.
— Я видел, как на той вечеринке Финна поцеловал Ноа. Кстати, Шнапп походу тоже тайно влюблен в твоего брата, вот и решил воспользоваться случаем. А может просто тормоза отказали. Я совсем рядом стоял, но они меня не видели, бухие вдрызг были. Так вот, Финна даже по пьяни перекосило, он оттолкнул его со словами: «Фу-у, Ноа! Я, конечно, хорош, но не настолько, чтоб меня с бабой перепутать! Мы же не сраные педики с тобой!» То есть, ему даже в голову не пришло, что он мог понравиться лучшему другу.
— Ох, и дурак же ты, парень! — рассмеялся Ник. — Я тоже видел эту сцену, а твое выражение на лице было просто бесценным! Я думал, ты от ревности на месте сдохнешь! Кстати, у мелкого тоже морда была та еще! Он же видел, как ты сбоку маячишь, и перетрухнул, что ты решишь, будто они с Ноа вместе! Вот и выдал с перепугу гомофобную отповедь!
— Да уж, — сконфуженно помялся Джо. — Оба дураки.
— Но теперь ваши с Финном разборки на втором плане. Найти бы его целым и невредимым, — грустно ответил Ник.
— Найдем! Обязательно! — уверенно пообещал Кири, мелко сглатывая, чтобы не закладывало уши. Самолет шел на посадку. На душе стало теплее от слов Ника, но сердце сжималось еще мучительней.

По прилету они не стали заморачиваться расписанием поездов и прочей логистикой, а попросту взяли в прокате у наперебой зазывающих горластых амигос старенький форд, вбили в навигатор «Casa de Huespedes Noria» и через полчаса оказались на месте. Отель оказался более чем скромным: апартаменты из разряда «бедненько, но чистенько» не вызывали желания срочно протереть все имеющиеся поверхности, но и домашнего уюта, обещанного в рекламном проспекте со стойки ресепшн, не создавали. Пожилой и до черноты смуглый мексиканец за стойкой подтвердил как проживание мистера Финна Вулфарда в одном из номеров, так и его уже трехдневное отсутствие — ключ сиротливо висел на доске прямо за его спиной. Номер был оплачен еще за два дня, и за купюру с Джексоном* сеньор охотно разрешил пользоваться им до окончания срока оплаты, даже не взглянув на документы, поверив на слово, что один из прибывших гринго — брат пропавшего постояльца.
Немногочисленные вещи Финна оказались на месте — бриджи карго, ветровка, пара смен белья и пара футболок в открытом шкафу-антресоли, макбук на прикроватной тумбочке, любимые поношенные «Air Jordan» под застеленной цветастым покрывалом тахтой, да спортивная сумка в углу у окна. Ник тут же занялся содержимым лэптопа Финна.
— Он не запаролен что ли? — удивился Джо, глядя, как легко Вулфард вошел в компьютер брата. — Или у вас нет секретов друг от друга?
— Как ты думаешь, что у него стоит на пароле? — усмехнулся Ник. — В свете недавнего признания нашего влюбленного, догадаться оказалось несложно, всего лишь с четвертой попытки.
— Там…? — Джо не верил в свою догадку.
— Ага, «МойДжо» — ни больше, ни меньше.
Кири смущенно зарделся, но Ник махнул ему рукой, подзывая к экрану:
— Не время комплексовать, красна девица! Похоже, ты оказался прав — смотри!
Предельно просто названная папка «остров кукол» была забита мегабайтами статьей и фотографий.
— Он там! — выдохнул Джо.
— В смысле — там? Поставил палатку и три дня кряду снимает любительское видео? Судя по тому, что его пленочного Сontax* здесь нет, а он с ним не расстаётся так же, как и с айфоном, он явно там завис. Поехали вытаскивать Робинзона?
— Конечно! — согласился Кири, очень надеясь, что так все и будет — они найдут заигравшегося в великого киносоздателя парня слегка одичавшим, но вполне невредимым, плюс ко всему не имеющим мобильной связи, под какой-нибудь соломенной крышей на жутком острове, затерянном среди излучин и болот.

Через полчаса еще один президент, на этот раз Грант*, перекочевал в мозолистые руки сеньора Мигеля, взявшегося доставить двоих туристов к мекке, собирающей со всего мира фанатов острых ощущений. Поездка по древним каналам чинампас заняла почти два часа, и первые минут сорок создавалось впечатление, что они пробираются не по мексиканской водной глуши, а по городским пробкам в буднее утро. Их лодка была темной и неприметной, возможно поэтому Мигель сделал им скидку, а обгоняющие и движущиеся навстречу трахинеры, разукрашенные цветами и лентами, управляемые эмбаркадеросами в национальных костюмах, драли с туристов втридорога за местный колорит. Дополнительную толчею на воде создавали суденышки торговцев сувенирами и музыкантов с гитарами наперевес в обязательных сомбреро, чуть ли не на абордаж берущие встречные гондолы в яростном желании исполнить за несколько долларов или песо золотые мексиканские хиты. Просто мексиканская Венеция! Впрочем, по мере приближения к конечной цели их путешествия лодок становилось все меньше — в сердце паутины каналов направлялись лишь смельчаки, целенаправленно собиравшиеся пощекотать свои нервы посещением знаменитого паноптикума. По просьбе пассажиров Мигель на ломаном, но беглом английском озвучил им свою версию многочисленных легенд острова.
В начале 1950-х годов на маленьком острове в глуши болот и протоков поселился Хулиан Сантана Барреро, изгнанный из родного города за суеверные проповеди. Отшельник выстроил себе лачугу и жил рыбной ловлей, огородом и выращиванием цветов на продажу. Где-то через год рядом с его островом утонула маленькая девочка. Сантана услышал её крики и попытался спасти, но не успел. Покойницу унесло течением, а на берегу осталась лишь ее кукла. Он очень переживал, что не смог ни помочь девочке, ни похоронить ее, и в память о ней повесил эту куклу на дерево. Но дух девочки затаил злобу и начал посещать Сантану по ночам, плача, стеная, требуя поиграть с ним и дать ей новых кукол. Поэтому на протяжении примерно 50 следующих лет Сантана добывал старых кукол: вылавливал из каналов, обменивал на овощи и цветы, собирал на свалках и принимал в дар. Он развешивал их на деревьях острова, заборе, постройках, чтобы умилостивить призрака. Но тот не отставал. Тогда Сантана начал намеренно ломать и уродовать кукол, считая, что таким способом сможет утихомирить привидение. Умер единственный обитель острова в 2001 году, утонув в том же самом месте, где не смог спасти девочку. Призрак все же забрал его с собой. Его стараниями на острове набралось больше тысячи кукол — развешенных, прибитых и просто валяющихся в траве. Местные жители — народ суеверный, до сих пор боятся приближаться к проклятому месту. Сам Мигель тоже боится, но им с женой очень деньги нужны. А сейчас на острове живет племянник покойного — Анастасио Сантана. И очень неплохо зарабатывает на своем страшном наследии — открыл маленький музей с газетными вырезками об этом месте и своём дяде и проводит экскурсии для туристов. Причем видео и фотосъемку разрешает только за дополнительные деньги.
— И сколько же стоит съемка? — поинтересовался Джо.
— 20 долларов за съемку телефоном и 50 — камерой.
— Неплохо устроился! — покачал головой Ник. — Мигель, а ты сам веришь в призраков? И что старого Сантану девочка-утопленница забрала?
— Верю, мистер, все старые люди в духов верят, — морщинистое лицо старого мужчины было отрешенным.

Лодка аккуратно пришвартовалась к деревянному настилу причала. Мигель закрепил канат, выпрыгнул на берег и помог выбраться своим пассажирам.
— Вам туда, — он махнул рукой к проходной-забору, густо увешанному поломанными куклами вперемешку с оторванными руками, ногами и головами. — Мне подождать вас на причале, или хотите задержаться и вернетесь обратно с какой-нибудь группой?
— Пару часов ожидания — приемлемо? — поинтересовался Кири.
Старик кивнул.
— Тогда договорились — жди нас.
Сразу за забором с пластиковой расчлененкой оказалась будка-сторожка, в которой их встретил фальшиво улыбчивый мексиканец с хитрыми бегающими глазками, представившийся Анастасио.
— Сеньоры желают только посмотреть на ужасных кукол? Или собираются делать фотографии на память?
— Сеньор Сантана, у нас несколько необычная причина посещения вашего острова, — начал заготовленную речь Ник. — Три дня назад к вам приезжал мой брат Финн. Посмотрите, может, вспомните его? Мы не может с ним связаться.
Сантана всмотрелся в фото на телефоне, с которого беспечно улыбался Вулфард-младший, перевел взгляд обратно на Ника и утвердительно кивнул:
— Вы похожи! Это ваш брат?
— Да! Так вы его видели?
— Помню этого парня! Сейчас туристов не так много, всего пара экскурсий в день по несколько человек. Он оплатил съемку сразу за два устройства — камеру и телефон. Я еще удивился, обычно люди экономят, не все хотят платить. Да и камера пленочная, а не цифровая, тоже не часто встретишь сейчас.
— Отлично! — облегченно выдохнул Ник. — Так где он сейчас? Снял у вас какой-нибудь домик?
— Простите? — Анастасио непонимающе поднял брови.
— Финн все еще на острове? — холодея от нехорошего предчувствия, вступил в разговор Кири.
— Конечно, нет! Я не сдаю никаких домиков, у меня их и нет. Только мой дом, да сарай вон в тех зарослях.
— А где же он? — растеряно спросил Ник.
— Откуда ж мне знать, парень? — нахмурился хозяин марионеток. — Уплыл с той же группой, с которой и прибыл. Вроде как самым последним к лодке вернулся, ошалевший такой, явно под впечатлением. Впрочем, отсюда все в таком виде возвращаются.
— Вы не против, если мы тут погуляем, осмотримся? — мягко уточнил Джо.
— Конечно, гуляйте. Только телефоны и камеры сдайте, пожалуйста, в сейф. Я их верну по возвращении.
— Пожалуй, я оплачу свой телефон, — решил Кири
— И я — свой! — тут же добавил Вулфард. — А другой техники у нас нет, — он открыл небольшой коричневый рюкзачок, — смотрите сами.
Сантана придирчиво заглянул в холщовые недра рюкзака, проворно сгреб баксы и пожелал им хорошей прогулки.

Парни медленно пробирались по петляющим среди зарослей карий и фикусов тропкам, озираясь на ободранных, изувеченных, потрескавшихся от жары и потемневших от дождей кукол, развешанных, как покойники, на высоких и увитых плющом деревьях. Толстые уродливые пупсы в полусгнивших клочьях одежды, словно мертвые груднички, недобро скалились им вслед. Злобно зыркали провалами пустых глазниц плешивые невесты в некогда белых платьях, болтались висельниками в петлях резиновые оборванцы, барби с вывернутыми руками и оторванными ногами чередовались с младенцами в распашонках и облысевшими куклами-подружками со стесанными носами и покореженными телами. Стоило сделать шаг в сторону в густую траву, как под ногами начинал похрустывать пластик, словно они шли по костям. Братские могилы из останков состарившейся резины и пластмассы прятались под мелкой мангровой порослью больными розовыми проплешинами, а острые листья олеандров шелестели над ними, как стилеты. Минут через десять такой прогулки парням начало казаться, что все эти жуткие твари и вправду живые, управляются духами и сейчас следят за ними мертвыми стеклянными глазами. Сантана не соврал, кроме небольшого домика, сарая и сторожки-музея, построек на острове не было. Да и смысл ему врать? Не убил же он Финна, чтобы поживиться его техникой? Тогда бы просто не признался, что видел его.
— Проверим-ка, кстати, что здесь с сетью, — Кири достал из кармана телефон. Тот на удивление показал почти полную линейку и устойчивое наличие 4G в придачу. — Похоже, где-то на ближайшем берегу отстроили вышку, чтобы блогеры могли вести стримы в свое и подписчиков удовольствие.
А Ник вновь набрал Финна — на удачу, на авось, на вдруг. Но чуда не произошло — телефон был все так же недоступен. Побродив еще с полчаса среди сочной зелени цедрел и мангр, стволы которых по прихоти бывшего хозяина острова превратились в виселицы и дыбы, парни повернули назад, выбираясь на тропу из частокола молодого бамбукового подлеска и чуть ли не беспрестанно озираясь на пластиковых монстров, прощально машущих им оторванными руками и развевающимися остатками паклей на головах. Никаких следов Финна, равно как и подсказок, куда он мог отправиться дальше, они так и не нашли. Коротко попрощались с Сантаной и загрузились в лодку к явно обрадованному их досрочным возвращением Мигелю.
— И что теперь? — потеряно спросил у друга Ник.
— Не знаю. Обратиться в местную полицию? Все признаки пропажи — налицо. Человек приехал в Мексику, оставил вещи в отеле, съездил на свалку старых игрушек и… пропал. Какого хрена?! Пусть поднимают своих мучачос и ищут! — Кири перешел на крик, тоже находясь на пределе.
— Ваш друг пропал? — робко уточнил Мигель.
— Вы что-то знаете? — тут же коршуном навис над ним Вулфард.
— Откуда бедному Мигелю что-то знать? Просто я вижу, что вы расстроены. Хотя такое здесь иногда случается, — почти шепотом добавил старик.
— Случается — что? — подключился Джо.
— Всякое бывает, — уклончиво пробормотал лодочник. — Бывает и туристы пропадают. Место здесь нехорошее.
— А ну-ка давай поподробней! — потерял терпение Ник. — Дед, хорош темнить, говори, что знаешь!
— Да не знаю я ничего, мистер! Но старые люди говорят, что духи завистливые и жадные, не нравится им, что много туристов на остров ездит. Там место для мертвых, пусть они всего лишь куклы. Живым там нечего делать, только призраков дразнить.
— Та-ак, и что же, по-твоему, призраки действительно могут навредить живым людям? — не отставал Ник
— Всякое болтают, — снова неопределённо тряхнул седеющей головой Мигель.
— Ник, хватит уже, все понятно, народ верит в духов. Вспомни, у них тут вообще культ смерти, — успокоил разошедшегося друга Кири. — Сейчас вернемся, и ты — в участок к копам заявлять о пропаже, Финн же твой родственник, а я — в отель, покопаюсь еще в его макбуке, может, найду какую зацепку, куда он мог податься после острова.

Когда они вновь оказались на шумной широкой пристани Сочимилько и попрощались с Мигелем, предварительно уточнив у него, где находится ближайший полицейский участок, Вулфард, нахмурив брови и закусив губу, быстрым шагом зашагал в указанном направлении. А Кири чуть замешкался, глядя, как старик вновь отплывает, чтобы причалить в менее бойком месте, подальше от кричаще раскрашенных гондол, на самом краю причала, как он привязывает свою посудину к ржавому кольцу, как, набросив на ссутулившиеся плечи старую джинсовку, плетется куда-то в сторону узкой улочки. Повинуясь внезапному порыву, Джо бросился за ним, догнал и, ухватив за рукав, умоляюще воскликнул:
— Мигель, пожалуйста! Вы же что-то знаете об этом месте. Я не верю в духов, но вы в них верите! Расскажите мне, что, по-вашему, могло случиться с моим другом?
Старик внимательно оглядел взволнованное лицо парня, прочитал искреннее отчаяние в карих глазах и, наконец, сжалился:
— Ты хороший человек. А тот, кого ты ищешь, очень тебе дорог. Пойдем со мной.
— Вы мне правда поможете?
— Помочь я никому не смогу — ни тебе, ни, тем более, ему. Могу только отвести к одной женщине. Она расскажет, ты послушаешь. Может, что-то решишь для себя.
— Спасибо! Спасибо! — Кири в порыве благодарности сжал грубые руки старика. — Я заплачу вам за информацию!
— Нет, — покачал тот головой. — За плохие вести грех брать деньги.
Сердце Кири тоскливо сжалось, и он молча последовал за торопливо семенящим по пыльной улице лодочником. Минут через десять они остановились у покосившейся лачуги с затянутым прозрачной пленкой окном и покрывалом вместо двери.
— Кара? Ты дома? — спросил Мигель по-английски, приоткрыв край выцветшей ткани. — Я привел к тебе гринго, расскажи ему.
— Входите, — скрипуче раздалось в ответ.
Вслед за Мигелем Кири, пригнувшись, вошел в полутемное помещение, служившее одновременно кухней, спальней и гостиной, с отгороженным фанерой импровизированным душем в углу — бочонок с краном и поддоном. На колченогом стуле возле грубо сколоченного стола сидела старуха-мексиканка, завернутая в какой-то пестрый халат, а может это было пончо, из которого торчали тонкие, как палочки, коричневые от работы и старости руки и тощие ноги в замусоленных сланцах. Она принадлежала к той этнической группе, чьими прямыми потомками были древние ацтеки — низкорослая, практически без шеи, голова почти сразу переходила в широкую спину.
— Садись, — она кивнула Кири на табурет. — Хочешь воды?
— Нет, мэм, — покачал головой Джо. — Мигель говорит, вы можете что-то мне рассказать?
Кара всем корпусом повернулась к старику и что-то спросила по-испански. Мигель ответил. Женщина яростно замотала головой. Мигель начал что-то увещевать, поглядывая на Джо, а тот с надеждой смотрел на спорящих стариков. Кара отвечала все более неуверенно и, похоже, наконец сдалась.
— Хорошо. Я расскажу. Мигель говорит, куклы забрали твоего близкого человека. Мою дочь тоже забрали куклы, много лет назад.
Кири внезапно захотелось заорать, чтобы она прекратила нести этот языческий бред, но старуха, заметив гнев и недоверие на его лице, предостерегающе подняла руку:
— Слушай меня, парень. А уж поверишь или нет — дело твое. Полиция тебе не поможет. Твоего друга забрала кукла. Ее дух теперь в его теле, а душа твоего друга — в теле куклы.
Джо не знал, плакать ему или истерично смеяться на такое заявление. Старуха явно выжила из ума, может после того, как ее дочь пропала. А может, и не было никакой дочери. Но вдруг эта сумасшедшая все же что-то знала? Он взял себя в руки и уточнил:
— И как, по-вашему, кукла совершила этот обмен душами?
— Твой друг поехал на остров с фотоаппаратом? Он делал снимки?
— Да, — Кири снова почувствовал неприятный холод, как давеча на острове.
— Индейцы верят, что фотоаппарат крадет душу. Делать фото — плохо! Когда делаешь фото — не дорожишь чужой душой. Значит, и твоя собственная тебе не слишком важна. Значит, можно ее забрать.
У Джо аж рот приоткрылся от этого бреда. А старуха внезапно цепким взглядом окинула его лицо и спросила:
— Твой друг много снимал?
— Не знаю, но судя по всему — много, — растеряно ответил он.
— Моя девочка работала в газете, хотела сделать репортаж об острове кукол. И меня не послушала. Не верила мне. И вот, кукла забрала ее душу.
— Получается, если сделать много снимков этих самых кукол, то одна из них обменяется душой с фотографом? И куда она потом пойдет в теле человека? Займет его место в жизни? — язвительно поинтересовался Джо.
— Нет, не займет. Духи острожные. Они не хотят заменять человека, они просто хотят жить. Они создали свою общину, свой дом, и каждая новая кукла, обретая тело, направляется туда.
— И где же находится эта обитель воскресших кукол?
— Никто не знает.
— Как просто! — Кири уже не выдержал и расхохотался в голос. — Никто ничего не видит, никто ничего не знает, но у всех под носом куклы людей воруют! Ладно, а есть ли шанс совершить обратный обмен? Ну, если найти сбежавшее тело?
— Ты не найдешь тело. Никто не найдет. Может, это даже не наша… жизнь?
— Другое измерение, — подсказал Мигель.
Кара кивнула и добавила:
— Даже если и найдешь — кукла не отдаст душу обратно, ей терять нечего — смерть против смерти.
— Просто отлично! — фыркнул Кири. — На редкость оптимистический финал! На минуточку, если даже я поверю в эту ахинею, получается, помочь все равно нечем?
Кара помолчала, глядя на свои высохшие ступни и, наконец, снова подняла глаза на Джо:
— Ты его любишь? — просто спросила она.
— Да! — непонятно зачем открыто признался он.
— Он страдает сейчас в теле куклы. Его душа в смятении, ему плохо, страшно и безумно одиноко. Даже если рядом с его куклой есть такие же страдальцы, они наверняка давно обезумели, и слушать их безумные вопли и плач для него еще хуже, чем молчание.
Джо невольно содрогнулся от ее слов.
— Ты можешь ему помочь. Если любишь его больше, чем себя. Ты можешь отдать себя кукле рядом с ним. И тогда вы сможете разговаривать друг с другом. Пока ваши кукольные тела не разрушит время.
— Боже, она и правда не в себе! — обреченно пробормотал Кири.
— Послушай ее, парень, — тихо проговорил Мигель. — Кара много перенесла, она не врет тебе, а хочет помочь. Я вижу, что ты не веришь ей, но полиция в твоем деле не поможет. Перед духами она бессильна.
— Как я могу верить в эту чушь? Она может представить хоть какое-то доказательство своих сказок?
— Она не может. Могу я. Если в тебе достаточно мужества.
— Да неужели? И что же мне нужно сделать?
— Мы вернемся на остров, и ты сможешь поговорить со своим другом. Это будет достаточным доказательством?
— Так ты все же знаешь, где он? — подобрался Кири.
— Я дам тебе пейот, и ты сам его разыщешь. Если, конечно, не сойдешь с ума к тому времени.
— Так вот в чем дело — мне просто впаривают наркоту! — зло рассмеялся Джо. — С меня довольно! — он резко поднялся и, не глядя больше на стариков, вышел наружу.
— Подожди, — Мигель догнал его шагов через десять. — Хоть ты и обидел Кару, она тебя простит. Ты ничего не потеряешь, если проверишь. Пейот стоит недорого, не разоришься. Но если ты и правда любишь того человека, не упусти шанс помочь ему. Иначе всю жизнь будешь жалеть, что не испробовал все способы. Кара до сих пор жалеет, что слишком поздно решилась поговорить с дочерью в теле куклы — ей уже было не помочь, она окончательно потеряла рассудок, превратившись в безумный стенающий дух.

Увещевания старика прервала телефонная трель. Звонил Ник и походу был жутко зол.
— Ты представляешь, эти тупые уроды даже дело заводить не стали! Мало ли, где решил отдохнуть вырвавшийся из-под контроля большого Сэма юный американец в их свободной и прекрасной стране! Никакого состава преступления! И без протокола посоветовали поспрашивать в окрестных барах, глядишь, кто и видел, как парень в запой ударился. Мол, у них это в порядке вещей, когда гринго до 21 года, которым не положен алкоголь на родине, едут сюда и отрываются по-взрослому — в Мексике возрастной ценз снижен до 18 лет. В общем, у меня — пролет! А у тебя что? Нашел что-нибудь в компе?
— Я еще до отеля не добрался, проверял тут одну вещь, — туманно пояснил Джо, косясь на Мигеля. — Давай через полчаса у машины встретимся, и вместе вернемся в номер.
Старик только печально головой покачал.
— Счастливо! И спасибо за заботу, — кивнул ему Кири и двинулся в сторону припаркованного на стоянке за пристанью форда.
— Если вдруг передумаешь, ищи меня здесь. Но не опоздай, — бросил Мигель ему в спину и направился куда-то вглубь трущоб.

На протяжении всего обратного пути Ник на все лады костерил ленивых местных копов, которым ни жопу от стула оторвать, ни мозг включить не судьба. Он заметил, что Джо отрешенно притих и почти не отвечает уже возле отеля. Кири сначала не хотел посвящать друга в эти мрачные бредни — что попусту нагнетать? Но Вулфард насел, почуяв неладное, и тот со вздохом вывалил историю про кукол, старуху и мескаль.
— Вот же кастанеды гребаные! Лишь бы товар загнать и напугать до усрачки! — завелся Ник, теперь уже в адрес индейцев и их предрассудков.
Они перехватили по паре тако с курицей в маленькой, но шумной кафешке неподалеку от отеля и вернулись в номер Финна. Ник нервно мерил шагами комнату, а Кири засел за макбук Финна. Как и следовало ожидать, тот приехал сюда не на голом энтузиазме, а тщательно подготовившись и собрав о жутком месте массу различных фактов и легенд. Вот в них-то Джо и углубился, предложив раздраженно мельтешащему другу успокоиться и охладиться пока в душе. Разумеется, сам Джо тоже был на взводе, но страх за Финна ударил адреналином в самую действенную точку: мозг переключился в режим методичного сбора и обработки информации, отсекая на время все эмоции.
По рассказам очевидцев, не только местных аборигенов, но и приезжих туристов, выходило, что старые изувеченные игрушки порой начинают шевелить руками, открывают глаза и даже шепчутся между собой. Иногда куклы плачут в голос, верещат, как стая дерущихся котов, или разражаются истерическим смехом. В 2014 году остров даже посетила команда охотников за привидениями, которая тоже подтвердила странный феномен. Парни скрупулёзно проверили игрушки на предмет розыгрыша, но никаких батареек и аккумуляторов в них не нашли. Как и не смогли найти какую-то закономерность в спонтанных всплесках потусторонней активности.

На город опустилась густая мексиканская ночь. Вулфарда на стрессе срубил тяжелый сон, он ничком лежал на постели брата и время от времени глухо постанывал в подушку. А Джо, для которого из подсобки принесли раскладную кровать, все таращился на желтый круг фонаря в оконном проеме. Что если на секунду представить, что все эти истории не врут? Что если старуха Кара не сумасшедшая, а Мигель не подрабатывает толканием мескаля приезжим? Если смотреть фактам в лицо, вырисовывается вполне логичная, хоть и леденящая кровь, цепочка событий. Финн загорелся идеей написать сценарий про Остров Мертвых Кукол, рванул в Сочимилько осмотреться на местности, наделать своих собственных, а не рекламных, фото, возможно разузнать что-то у местных индейцев. На остров он добрался, фото явно делал, раз оплачивал съемку, обратно вернулся с туристической группой. А дальше след пропал. Попытаться найти кого-то из его попутчиков? Без частного детектива это вряд ли получится — почти все экскурсии полулегальные, а некоторые и вовсе стихийные. Максимум, что удастся им самим — найти перевозчика, но не его пассажиров. Но в этом нет смысла, Сантане незачем привирать, что турист уехал. Полиции нет дела до загулявших гринго. Получается, безумный вариант, предложенный Мигелем — пока что единственный шанс что-то узнать. А значит, не стоит списывать его со счетов. Джо вдруг осознал, что специально отгоняет в сторону мысли о возможной реальности этой чертовщины. Потому что, если старая мексиканка не бредит, и Финн сейчас и до конца срока жизни пластмассы или резины находится в теле какого-нибудь замызганного пупса, то это полный и окончательный пиздец. Это как проснуться заживо погребенным, без малейшей надежды на помощь извне. Хотя нет — еще страшнее, погребенный побьётся в агонии, поломает ногти о крышку гроба и, наконец, задохнется, на все про все не более часа. А кукла-нежить будет мокнуть под дождем, выгорать на солнце и содрогаться от порывов ветра очень-очень долго, медленно теряя клочья волос и одежды, беспомощно-молча глядя на любопытных туристов гаснущими стеклянными глазами. И это если повезет, и его кукла вообще имеет глаза. Сколько сможет выдержать рассудок Финна, будь этот кошмар явью? И что станет делать сам Джо, если действительно сможет найти его и встретиться с ним где-то там, в мескалиновом астральном приходе? Как помочь, если, по словам индейцев, помощь уже невозможна? Сможет ли он ради Финна решиться на тот шаг, который не смогла вовремя сделать даже мать для собственной дочери? У Кири не было ответа. Только глухая тоска и потихоньку подкатывающий к самому горлу ужас.
Едва за окном забрезжил жидкий рассвет, так и не сомкнувший глаз Джо тихонько оделся, оставил на прикроватном столике записку для Ника и вышел в серое душное утро.
Он просидел на причале около часа, пока из гущи мелких улочек не показалась знакомая фигура лодочника, неспешно направляющегося к своей древней посудине. Кири встал навстречу:
— Доброго утра, Мигель!
— Здравствуй, парень! Так и знал, что ты решишься. Молодец, что быстро.
— Я — Джо, — зачем-то запоздало представился он.
— Джо, — повторил старик. — Возможно, твое имя скоро не будет иметь значения. Впрочем, тебя никто не неволит, ты можешь просто поговорить с…
— Его Финн зовут.
— Звали, — отрезал старик. — Жди меня здесь, я скоро вернусь.
Еще полчаса ожидания окончательно деморализовали Джо, он верил и не верил, не представлял, что сказать Финну, если все это окажется жуткой правдой. Не представлял, что делать и на что решаться. Когда вернувшийся Мигель осторожно потряс его за плечо, Кири вскинулся, выходя из нервного транса, в который сам же себя и вогнал бессонницей и дикими размышлениями.
— Поехали, Джо, — мягко позвал он, отвязывая лодку.
Когда пестрая суета разноцветных гондол осталась позади, и лишь изредка стали попадаться встречные суденышки, Джо рискнул нарушить повисшее молчание.
— Мигель, ты расскажешь, что надо делать?
— Высадимся на остров, заплатишь Анастасио за съемку, предупредишь, что гулять в этот раз будешь дольше, сам придумаешь — репортаж там пишешь или еще что. Как отойдешь подальше в заросли — пожуешь вот это, — коротко проинструктировал старик и протянул ему небольшой бумажный кулек.
— Это мескаль? — Кири с интересом рассматривал маленькие приполюсные шарики серо-зелёного цвета, слегка подвявшие, явно не только что с грядки. — Я думал, его со ствола обрывают, от колючек чистят и сушат на солнце…
— У пейота нет никаких колючек, и ствола нет — он из земли растет, как гриб. И далеко не везде. Этот — из пустыни Верикута. Сушеный или свежий — разницы для эффекта нет, — Мигель не стал заострять внимание на способах добычи и доставки запретного плода. — Я взял для тебя 5 штук, индейцы обычно употребляют 2-3 для легкого транса. Но ты крупный парень, да и трип тебе нужен не близкий.
— А ты не думаешь, что я под мескалем просто словлю глюков, и у меня не только куклы оживут — деревья заговорят?
— Куклы не оживают, они лишь могут говорить друг с другом, а расширив границы человеческого сознания, и ты сможешь говорить с ними.
— Будь по-твоему, — недоверчиво кивнул Кири. — Но если они все разговаривают, там же гвалт стоит! А интернет и вовсе пугает, что крик и вой стоит адский. Как мне услышать Финна в этом дурдоме?
— Пейот начинает действовать в течение получаса, погуляй в это время по острову, посмотри на кукол внимательно, может, заметишь какую-то деталь? Кукла может оставить подсказку, перебираясь в человека. Они так истомились, что хотят скорее покинуть место своего заточения, но некоторые все же готовы помочь новому хозяину своего пластикового тела и оставляют рядом знак, понятный лишь близким людям, если те захотят скрасить одиночество новообращенного.
— Я так понял, что вся эта чертовщина типа вуду, злобных духов? — удивился Джо. — С чего бы вдруг им помогать?
— Нет, всего лишь духи брошенных кукол. Слишком много людей вокруг, им плохо под солнцем и дождем, они хотят домой, они — бездомные щенки, которые мертвы, но хотят жить. Они не злые, не хотят мести людям за то, что их не просто выбросили в мусорный контейнер, а выставили их изуродованные останки на развлечение, просто хотят в свой маленький мир, в котором они проживут остаток жизни, — покачал головой его проводник.
— И как долго будет длиться мой приход? — поинтересовался Кири.
— Около четырех часов, и на отходняк потом еще пару, — пожал плечами Мигель. — А может и быстрее все закончится. Если ты найдешь своего Финна и захочешь остаться с ним.
Джо все еще не верил умом в эту дичь, но подсознание или чуйка — называйте как хотите — подкидывало картины одна мрачней другой.
— Мигель, допустим, пейот сработает. Допустим, я найду Финна. Почему бы тогда мне не забрать его — и куклу — с собой? Ведь есть же всякие экстрасенсы, экзорцисты…
— Нет. Полужизнь куклы возможна только на острове. В здешних местах живут вера и магия чинампас. Когда древнее озеро Тескоко начало пересыхать, оно превратилось в путанную сеть каналов. Наши предки проводили на его берегах священные ритуалы, принося духам кровавые подношения, они верили, что все живые существа и даже предметы, долгое время соприкасавшиеся с человеком, имели душу. Их магия впиталась в землю, влилась в воду, насытила воздух этих мест. На острове концентрация древней силы оказалась так велика, что смогла пробудить к жизни души старых кукол. На пристани Сочимилько, к примеру, она уменьшается в разы. Вырви мангру из болотистой почвы залива и пересади в пустыню — она погибнет. Так же и куклы, если забрать их с острова, останутся просто поломанными игрушками.
— Но почему тогда душа куклы в украденном у человека теле не умирает, когда покидает остров?
— Именно поэтому куклы, обретя тело, не стремятся занять место человека в его жизни — они просто не смогут. Где-то в сердце болот есть и другие магические пятна, хранящие места индейской силы. Оживших кукол ведёт инстинкт, они находят такие места и живут там маленькими общинами. Местные жители интуитивно держатся подальше, а случайные путники даже не поймут, среди кого оказались.
Мигель сосредоточился на своем хрипящем дизеле и замолчал, передав Кири сверток с кактусами и спрятав полученные деньги куда-то в недра замусоленной куртки. Они промолчали до конца пути. Когда Джо выбрался из лодки на знакомый деревянный причал, Мигель лишь бросил ему:
— Буду ждать тебя до заката.

Кири уладил формальности с хозяином острова и проверил входящие звонки — он отключал звук на время поездки, чтобы не передумать, если Ник позвонит и начнет его отговаривать. Сегодня сеть была слабая и плавающая, видимо сказывалась густая, предгрозовая облачность и сильный ветер, гнувший к воде прибрежные деревья. Но несколько входящих и пару взволнованных сообщений он все же снял, возвращая телефон в беззвучный режим. Закинув в рот первый шарик пейота, он коротко ответил другу: «Все хорошо, просто хочу кое-что проверить». Мескаль вязкой горечью лег на язык. Джо прожевал волокнистую подушечку, сунул в рот еще одну и двинулся по протоптанной туристами тропке вглубь острова, уворачиваясь от норовивших хлестнуть по глазам веток и внимательно осматривая изъеденных временем кукол. Минут через пятнадцать, после третьего шарика, стало слегка мутить, зашумело в ушах, картинка перед глазами задрожала мелкой рябью. Но как при умеренном опьянении, не более, и уж никак не до говорящих игрушек! Хотя куклы все же зашевелились, некоторые из них таращились на него, даже подмигивали, пару раз ему махнули полуоторванной рукой. Трип набирал обороты.
Джо медленно продвигался вперед, кружа вместе с тропинкой, всматриваясь в пластиковые лица и надеясь, что кукла с Финном окажется относительно целой, или хотя бы не обезглавленной. «То есть, надеясь, что ее вообще здесь не окажется», — поправил он себя. Пусть лучше все это останется дурацкой разводкой глупого гринго, поверившего в индейских духов, ушлым стариком-диллером. Кири истерически захихикал над своей доверчивостью, и ближайший подвешенный пупс ответил ему таким же дурацким смехом. Парень шарахнулся от него, неуклюже попятился и, запнувшись за узловатые корни, завалился в кусты. Он приземлился на поросшую травой груду игрушек и тут же подскочил как ошпаренный — прямо под ним среди хруста старого пластика раздался отчаянный крик. Кири в ужасе смотрел на раззявившую рот плешивую голову, которая заходилась в злобном вопле. Он машинально сжал в руке два остававшихся шарика пейота, и, зажмурившись, сунул их в рот, быстро разжевав. «Все, сейчас накроет по полной!» — подумал Джо. Он кое-как поднялся на ноги, пока те еще держали, и поплелся дальше в джунгли, продолжая расфокусировано вглядываться в развешенные на деревьях игрушки. Через несколько минут неровный шум вокруг набрал силу, завыл леденящим душу смерчем, пронизанным воплями, смехом, лаем, стонами, нарастающими в безумном крещендо, словно сотни узников асайлума вырвались на волю. Кири зажал уши руками и, шатаясь, добрался до раскидистого махагони, привалился, сполз спиной по его стволу и затих, пережидая панику. Этого что ли добивался Мигель? Чтобы он словил нехилый приход и поверил в кошмарные легенды местных? Реальность все сильнее расползалась перед глазами, ожившие куклы выли и стенали, правда, ни одного внятного слова он так и не разобрал. И вдруг среди этой адской какофонии откуда-то сбоку прорезался знакомый печальный мотив. Кири снова поднялся на ноги и, пьяно пошатываясь, пошел в ту сторону, откуда доносилась мелодия, с трудом вычленяя ее из общего клокочущего котла воплей. И по мере приближения к таинственному певцу, сквозь морок и мельтешащие яркие пятна, он начал различать слова, с суеверным восторгом понимая, что слышит свою собственную песню:
Help, something’s wrong with me
Homesick for LA
In the summer of my life
That’s when we first met
Through a friend
Something about you makes me feel like I can
Was it a dream or is it all in the past?
I just thought I’d ask
So I turn back the time
I’m at the chateau and I feel alright
I turn back the time *





Примечания
*Mexico – пишется одинаково, произносится по-разному. Но американцы порой слэнгуют, произнося столицу на свой манер.
*«трахинера» - мексиканская расписная гондола
* «Человек наподобие ветра» - песня гр. «Урфин Джюс»
* песня Djo «Mortal Projections» 1 куплет
Скажи мне, не я ли тебе снился.
Я протянул руку, когда засыпал,
Думал, что ты рядом,
И открыл глаза,

Детка, ты должен дать мне знать,
В чем смысл этого последнего срыва,
Я не могу больше это терпеть,
Мое сердце вернётся обратно в клетку.

*песня Djo «Mortal Projections», припев
Ты оставил меня на линии (прошлой ночью).
Так происходит каждый раз (со мной),
Размышляя о том, что я мог бы
собраться и выбросить эти мысли из головы.

* купюра с Джексоном - 20 долларов
*Сontax - Финн хвалился, у него именно эта пленочная фотокамера и он ей очень доволен.
*Купюра с Грантом - 50 долларов
* песня Djo «Сhateau»
Помогите, со мной что-то не так.
Я тоскую по Лос-Анджелесу,
По тому лету моей жизни,
Когда мы впервые встретились
С подачи друга.
Что-то в тебе заставляет меня осознавать, что я могу.
Это был сон, или это все в прошлом?
Я просто подумал, что мог бы спросить.
Так что я возвращаю прошлое.
Я в замке и со мной все хорошо.
Я возвращаю прошлое.

*Я вижу тень на стене, и это мое посмертное отражение.

@темы: "фанфики", Stranger Things, Joe Keery, Finn Wolfhard

А у меня еще не закончились страсти по Финну Но я как всегда в глухой оппозиции - как раньше меня перло по ёбилли, так и теперь кинкую на разницу в возрасте. Сама себе придумала пейринг - сама пишу, сама читаю, сама прусь

Сделай мой голос утра рингтоном.
Автор: Alraunes
Размер: мини
Фандом: Очень странные дела, Няня, Финн Вулфард, Джо Кири
Персонажи: Кири/Вулфард
Жанр: романс, от друзей к возлюбленным
Рейтинг: R
Краткое содержание:
Декабрь 2018, Финн мается в Ирландии на съемках «Няни», а Кири спешит на помощь.
Люблю маяки, Финна и пейринг с Джо Кири
на фикбуке

Примечания - в конце текста

читать дальшеИ день будет нашим, и завтрак, и кофе,
Философия, да, лучше всех философий.
В этой любви обошлось без сюжета,
Сделай мой голос рингтоном рассвета.
Ночные снайперы – «Рингтоном»


Финн вконец задолбался. Живописная природа? Пастораль с овечками? Ландшафты с рекламных проспектов? Да чертова глушь-деревня, вот что это! Отсюда даже не выбраться без машины. Самого его за руль никто не пустит, даже до шестнадцати не дотянул, а вывозить в ближайшее людно-магазинное место «проветриться» его тоже не нанимались. В городок Брей, на южной окраине которого расположилась их команда, они работать приехали, а не развлекаться. Сроки как всегда горели, Флория* носилась черной птицей, постоянно меняя графики съемок, такая же неуравновешенная, как и погода, под которую она пытается подстроиться. А проветривалась вся съемочная команда и так почти каждый день – ветра на восточном побережье в ноябре-декабре нешуточные. Зимы здесь мягкие и бесснежные, но столбик термометра поднимается выше 6-7 градусов только на солнышке. Под тяжелым низким небом облетевший лес выглядел хмурым, зелень под ногами казалась неуместной, а отсутствие людей в радиусе пары километров и вовсе превращало их базу в край земли. И чего Сигизмонди приспичило снимать апрельский сюжет в ноябре? Хотя здесь большой разницы в пейзаже не будет, зато аренда особняка Киллраддери хауз вне туристического сезона обходилась гораздо дешевле. А то, что даже интернет с перебоями в этом богом забытом и сетью непокрытом месте – пофиг?
Давая согласие на участие в съемках «Няни», Финн не думал, что полная территориальная и моральная изоляция окажутся таким сложным испытанием. Он привык к шумному веселью и галдящему касту ОСД и Оно. И то, что теперь приходится торчать в сельской глубинке без сверстников и отлаженной связи, с каждым днем напрягало все сильней. Последней каплей стало тотальное женское засилье на съемочной площадке: 7-летняя Бруклин, 31-летняя Маккензи, древняя Барбара и сама Флория - вездесущий комок нервов и темперамента. У Марка и Ниала роли эпизодические, они появлялись на площадке редко и с подростком почти не общались. Из развлечений в наличии были лишь пара стареньких великов и реквизитная гитара. Ах да, тарелка печенек и отвратительный кофе из автомата в холле в круглосуточном доступе. Финн медленно зверел и готовился в перспективе сойти с ума, как героиня Мак, если не получит хоть кратковременную передышку.

Сегодня фейстайм опять отключался на полуслове, ватсап зависал в компании с лентой инстаграма с завидной регулярностью, а Финн тихо бесился. Только что он жаловался на сельскую ссылку Джо Кири. Собственно, просто ныл в режиме нон-стоп: дурацкий лес-долбанная природа- гребаный декабрь- пронизывающий ветрила –чертова глушь- сплошные тетки- тоскаааа!
- И что, безвылазно там сидите? – сочувственно уточнил Кири.
- Я точно сижу. Сегодня объявили, что у меня перерыв на два дня с послезавтра, а деваться-то все равно некуда! Падать на хвост помощникам операторов и доставщикам пиццы и умолять в город отвезти? Да там и делать-то нечего – пара местечковых музеев, да усадьбы вроде нашей съемочной. Ну или по скалам у моря полазать, но кого я уговорю на это? В общем, так и буду здесь плесневеть в своем трейлере, - с досадой закончил Финн, пиная ножку кровати.
- Тихо, малой! Что-нибудь придумаем! Попробую поднять тебе настрой.
- Как? - успел спросить в Финн в пустоту, потому что звонок снова слетел. Он со злостью швырнул телефон в подушку и уставился в окно с видом на редкий голый лес, да еще и мокрый к тому же. Снова пошел дождь.
*
Утро персонального выходного дня порадовало хотя бы погодой. Финн сидел на ступеньках своего трейлера, греясь в лучах низкого зимнего солнца, в кой-то веки осчастливившего актеров и стафф. Флория оперативно перестроила работу, ловя ясный день, но его присутствия все равно не потребовалось - операторы занялись панорамными съемками и проходами Маккензи. Финн прихлебнул из стаканчика кофе и в очередной раз поморщился – ну бурда же! Звук подъезжавшей машины он услышал, когда решал, чем заняться: пойти еще поспать или все же добыть велосипед и покататься в одиночестве.
Около трейлерного городка остановился черный внедорожник с прокатными номерами. Распахнувшаяся дверь выпустила на волю малость подуставшего, но все равно сияющего улыбкой Кири.
- Джо?! – не веря своим глазам, завопил Финн и в мгновение ока повис на шее у старшего товарища, зашвырнув в кусты недопитый стаканчик. – Но как?
Он продолжал тискать Кири в объятьях, чуть ли не пища от неожиданности и восторга.
- Самолетом до Дублина, потом машиной до Брей, - показательно серьезно признался тот.
- Ты невозможный! - Финн, наконец, оторвавшись, ткнул его в плечо. – Как ты меня отыскал – здесь? – он красноречиво обвел рукой деревья с редкими пятнами не опавших листьев по обе стороны от подъездной дороги.
- А как герои находили путь к замку прекрасной принцессы? Сквозь заросли, болота, через полчища мертвяков и драконов!
- Дракон-то у тебя еще впереди! – заржал Вулфард. – Сиги хоть и отпустила меня со съемок, но из заколдованного замка пути нет.
- Прорвемся! – подмигнул Джо. – У нас есть волшебный конь! Правда поводья у него непривычные, – он кивнул на праворукий Hyundai Tucson. – Ну, веди меня к своему дракону.
Метавшаяся между людьми, камерами и телефонами Сигизмонди коротко пожала Кири руку и благословила Финна на отъезд со съемочной площадки на два дня, «но чтоб утром в четверг как штык был на месте!». Облегчённо вздохнув, парни отправились к трейлерам.
- Неплохо обжился, отшельник, - Кири прошелся по комнате Финна, потрогал гитару, провел пальцами по крышке лэптопа и уселся на стул, предварительно скинув на кровать кучу шмотья. - Ну что, поедем тебя выгуливать?
- У тебя уже и план готов? – с надеждой глянул Вулфард.
- Нет еще, но готов выслушать твои пожелания. Посмотрим окрестные достопримечательности? Клубы-дискотеки? Хотя тебя только в детскую группу с аниматором пустят…
- Да ну тебя! – фыркнул Финн. – Ты же знаешь, как я танцевать люблю! Да и исторические развалины – не больше.
- Значит я зря тащился в такую даль, выкраивая перерыв в собственных делах? У меня, между прочим, съемки «Ничего не происходит»* в разгаре и альбом в процессе! – Джо сокрушенно развел руками.
- Нет, что ты! – испуганно вытаращился Вулфард. - Спасибо, что выбрался! Я уже одичал тут без нормального общения! Тут же поговорить не с кем – Брук мелкая совсем, Мак – тетка нормальная, но тридцатник все же. Про остальных вообще молчу.
- Я вообще-то тоже не мальчик, - усмехнулся Кири.
- Да ладно, ты нормальный! И вообще – парень! Я от бабского общества скоро на стенку полезу!
- То есть ты просто хочешь… поговорить? Желательно с парнем? А вовсе не вырваться из этого захолустья? –понизив тон, вкрадчиво уточнил Кири.
- Блин, Джо, не придирайся! Говорю же, так одичал, что мысли связно не складываются. Конечно – свалить отсюда! И пообщаться! Где-нибудь, – растеряно закончил Финн.
- Снимем в отеле номер на двоих и будем общаться? – наиграно-серьезно предложил Кири и, порадовавшись бесценному выражению на лице Вулфарда, заржал. – Шучууу! Расслабься! У меня все же есть план! Почти уверен, что тебе понравится. Собирай вещи на одну ночь и дуй в машину!
*
Ехать оказалось недалеко, около получаса, не считая остановки в придорожном магазинчике за парой бургеров в дорогу и двумя упаковками пива, загруженными в багажник под одобрительное хмыканье Вулфарда. Они даже не покинули пределов графства Уиклоу. По обеим сторонам шоссе тянулись зеленые луга – пастбища и искусственный ландшафт гольф-полей, изредка перемежаясь с некошеными полями пожухшей травы с вкраплениями по-осеннему бурого кустарника, мрачными остовами облетевшего леса и небольшими поселениями в обрамлении вечнозеленых посадок. И вот уже бледно-зеленый горизонт слился со свинцовой далью Ирландского моря, седого от мелких бурунов, закручивающихся у прибрежных скал. Запетлявшая среди низких, прорезанных оврагами рыжих холмов дорога вывернула к побережью.
Кири сверился с навигатором и повернул на ухоженный, мощеный плитами проселок. И через несколько минут и поворотов перед ними выросла серая восьмиугольная башня. Чуть впереди, на другой стороне дороги, ближе к морю высился еще один каменный исполин, уже округлого сечения. Финн во все глаза уставился на мощные сооружения и неверяще прошептал:
- Это же… маяки?
- Так точно, капитан! – весело отрапортовал Джо и свернул на подъездную дорогу к первой, граненой башне. Через несколько метров путь преградили железные ворота, Кири вышел из машины, поколдовал над ними, распахнул и совсем скоро лихо тормознул перед входом.
- Добро пожаловать на старый маяк Уиклоу Хэд! Восемнадцатый век постройки, не хухры-мухры! А вот тот, ближе к морю, – его тезка, чуть помоложе.
- Офигеть, Джо! Вот как ты узнал? – восторгу Финна не было предела.
- Догадался? – предположил Кири с улыбкой. – Ладно, просто кто-то когда-то сболтнул, что мечтает побывать на маяке. Ну что, пойдем внутрь?
- У тебя и ключ есть? – изумленно вытаращился Вулфард, глядя как Кири уверенно вставляет в замочную скважину толстой решетки, дополнительно стерегущей дверь в башню, простой плоский ключ.
- В общем, это и есть наш совместный номер на оставшиеся полтора дня, - ответил Джо и на удивленно вскинутые брови пояснил. – В старой башне, оставшейся от первого маяка, теперь мини-отель, который я и забронировал. Благо не сезон сейчас, туристов мало.
- Значит это больше не маяк? - чуть разочарованно протянул Финн.
- Да, оборудование давно убрали, помещения отреставрировали после давнего пожара. Теперь наверху только закрытая площадка с видом на море и Фронт-маяк, тоже, кстати, недействующий. Но на самом обрыве есть и третий, активный маяк под тем же названием - Уиклоу Хэд, уже девятнадцатого века, не такой высокий, зато вполне осовремененный. Автоматический естественно, внутрь не пустят, но прогуляться к нему никто не мешает, там тропа по утесам должна идти. Впрочем, если найдем кого-то из персонала неподалеку, можно будет попытаться уговорить их пустить посмотреть зеркальный механизм и выйти на смотровую площадку.
- Ох, Джо! - Финна от радости скакал, как щенок, даром, что хвостом не вилял. - Ты – мой герой!
- Наслаждайся, принцесса! – Джо в галантном поклоне распахнул перед ним красную входную дверь.
«Принцесса» с разворота шутливо, но довольно внушительно заехала кулаком в живот своему принцу и, довольно заржав на согнувшегося парня, резво проскочила внутрь.
Сразу за дверью оказался многоугольный холл с белеными стенами, круглым столиком на витых ножках посередине и узким синим канапе рядом с окном, утопленным в нише. Железная винтовая лестница, блестя черными проемами, уползала до самого верха.
Кинув рюкзак на тумбочку у входа и чуть не смахнув при этом лампу в полотняном абажуре, Финн рванул наверх. На втором этаже оказалась гостиная с двумя зарешеченными окнами, обрамленными красными, как и входная дверь, ставнями, и толстым шерстяным ковром на полу. В маленьком пространстве уместились диван, заваленный подушками-думками, два мягких кресла и столик-тумба посередине.
Третий и четвертый этажи занимали спальни, практически одинаковые комнаты с такими бесхитростными белыми стенами, украшенными лишь грубыми круглыми лампами-плафонами и картинами с морскими пейзажами.
Неширокие двуспальные кровати с коваными резными спинками, зеркало за ними, ночники под абажурами по обеим сторонам, забранные решеткой сводчатые окна в нишах, полузакрытые уже синими ставнями. Кресло в оконной нише, с канделябром на три свечи на узком подоконнике. Из одного окна открывался роскошный вид на зеленое поле и рваную прибрежную полосу залива, из противоположного – на дорогу к Фронт-маяку.
Санузел обнаружился всего один, без излишеств и роскоши, но с добротной душевой кабиной.
Маленькая, но вполне современная кухня с круглым окном-иллюминатором, открывающимся вертикально, с видом на подъездные ворота, устроилась на пятом ярусе.
В распоряжение гостей предоставили весь минимальный набор техники: электроплиту с духовым шкафом, тостер, микроволновку. Полка с мелкой утварью опоясывала верхнюю часть помещения, а многоугольная консоль со встроенными под ней шкафчиками и холодильником – нижнюю.
Под самой крышей приютилась маленькая пустая комнатка с выложенной серой плиткой полом и раскладным деревянным стулом у окна – чтобы уставшие от прогулки туристы могли отдохнуть и одновременно полюбоваться видом на море и Фронт-маяк с высшей точки обзора.
Когда Финн, переведя дух после быстрого восхождения на 109 ступенек, спустился на кухню, то застал там Джо. Тот застыл в раздумьях перед небольшим холодильником, забитым едой и напитками, - запихнуть двенадцать банок пива внутрь, не выкинув ничего из продуктов, не представлялось возможным.
- Что предпочитаешь холодным – пиво или колу? Или что тут еще убрать можно?
- Предлагаю пиво сразу выпить! – тут же нашелся Вулфард, сидевший второй месяц на безалкогольном пайке. – А что, тебе все равно завтра снова за руль! Так что надо сегодня добить!
- А для кого на входе висела табличка, что местные скалы опасны? Что я потом Сиги твоей скажу, если ты сейчас напьешься и навернешься с утеса? Нет уж, пиво оставим на вечер, а сейчас берем колу и идем гулять и маяки смотреть!

*
Они вернулись в отель уже в сумерках, отходив все ноги и набравшись впечатлений. На активный маяк пробраться так и не получилось – жилые постройки вокруг него не подавали признаков жизни, ворота на замке, на их призывные крики никто не отозвался. Зато они облазили окрестные скалы, наделали фоток, осмотрели сверху вертолетную площадку при маяке. И теперь, притащив в гостиную разогретый в микроволновке обед-ужин и упаковку пива, наслаждались общением. Кири отодвинул тарелку с остатками рагу, открыл очередную банку пива и откинулся на мягкую спинку дивана:
- Ну, узник, давай вываливай уже, что накипело! Хотя нет, - он остановил рукой раскрывшего было рот Финна. – Про глушь и баб я уже слушал раз двадцать! Расскажи-ка про сам проект – о чем сюжет, кого играешь?
- По «Повороту винта» снимается - слышал про такой роман? Готика, все мрачно, как у нас на площадке, - Финн поморщился. – И я играю высокомерного озабоченного засранца, пристающего к своей няне и доводящего ее до белого каления и сумасшествия.
- И как? Успешно? – Кири окинул оценивающим взглядом донельзя милого и домашнего сейчас Финна.
- Сиги хвалит. Кэри с Чадом* тоже вроде довольны, - без особого энтузиазма отозвался тот.
- Но…?
- Но блять! Джо, ты представляешь, как это дико выглядит – подростку соблазнять взрослую женщину, раздевать ее взглядом! Пусть в кадре, но все равно странно. Это не с Милли поцелуйчиками обмениваться! Только что был правильным мальчиком Майком, и вот уже злобный богатый выродок. И потом, после «снято!», всякий раз извиняться перед Мак! Особенно после того, как я ее шесть дублей подряд башкой об зеркало прикладывал! Флории все казалось, что недостаточно агрессивно!
- Бедный ты мой Казанова! – Джо участливо потрепал по колену расположившегося в кресле мальчишку. - А Маккензи что? Смотрит свысока?
- Это точно! В смысле, она реально выше меня! Но Мак клевая. Она меня поддерживает постоянно, успокаивает, что это не я, а мой герой такой говнюк. Но Джо, прикинь, уже больше месяца на чертовом отшибе в бабском коллективе! – завел свою пластинку Финн. – Я уже взвыть готов был!
- Я так и понял, потому и примчался тебя спасать, пока ты никого не порешил и не прикопал в лесочке.

*
Через три часа, пары порций рагу, миски сырного салатов, пиццы, закусок по мелочи и 10 банок пива парни добрались до музыкальной темы. Бодренько пообсуждали процесс написания и технику исполнения песен, естественно раскритиковали друг друга в пух и прах, кидаясь аргументами и терминами, но все же торжественно пригласили друг друга на свои концерты и закончили споры коронным среди музыкантов:
- А давай споем дуэтом? – предложил Вулфард и тут же первым затянул эпичную:
- Dream a dream
and what you see will be!
- Rhymes that keep their secrets
Will unfold behind the clouds*, - давясь смехом, подхватил Джо.
На «sto-о-оry» они оба уже ржали в полный голос.
- Тебе под эту песню надо было сегодня в море на камушке сплясать, как в вашем клипе*! – отдышавшись, выдал Финн.
- Потрясающая осведомленность о моем прошлом! – подозрительно прищурился Кири.
- А я этот, раз-но-сто-рон-ний! – криво ухмыльнулся мальчишка, на всякий случай выговаривая по слогам, потому что язык уже слегка заплетался.

Какое-то время они провели в уютном молчании, просто смотря на огонь свечей и прихлебывая пиво.
- Ты какую спальню выбираешь – верхнюю или нижнюю? – позевывая, спросил Финн. Он развалился в кресле, закинув длинные ноги со скинутыми кедами на подлокотник.
- Да мне как-то без разницы, они ж одинаковые, - пожал плечами Кири. – Все, уже расходимся?
- Не-а, это я так спросил. Хорошо сидим! Без всех этих… - он туманно махнул рукой, подразумевая оставшихся на съемочной площадке женщин.
Джо хмыкнул, глядя на раскрасневшегося от пива и сытной еды мальчишку. Тот выглядел абсолютно довольным, качал свесившейся ногой и почесывал через футболку тощее пузо, словно и не он умял чуть ли не большую половину провизии.
- Мы с тобой сбежали как, как Дэниэл с Мелоди*, - задумчиво улыбнулся ему Кири.
- Вау! Ты смотрел «Мелоди»? Не встречал еще ни одного человека, кто бы видел этот фильм, кроме моей семьи! Да и того, кто вообще о нем слышал!
- Ну вот, теперь ты встретил меня, - комично развел руками Джо.
Финн почесал нос и хихикнул, что-то вспомнив:
- А ты не забыл, что эти двое сбежали, чтобы пожениться?
- Да не вопрос! – Джо потянулся под стол за пустой банкой из-под Гиннесса, оторвал от нее жестяное колечко и протянул Финну. – Сойдет за обручальное? Или маловато будет?
- Мм… лучше поцелуй! – не особо задумываясь над тем, что ляпнул, потребовал захмелевший с непривычки Финн.
- Вот прямо так сразу? – ошарашено уточнил Кири с нервным смешком.
В любой другой ситуации он бы резко отмел подобные приколы-заигрывания. Не потому что страдал гомофобией. Просто дерни черта за волос – он тебе в бороду вцепится. А в отношении Вулфарда наступать на тонкий лед давней симпатии ему и вовсе было противопоказано. Они – друзья. Финну – шестнадцать. Почти. И он – слишком милый, слишком заводной и задиристый, у него слишком глубокие глаза, упругие кудряшки, трогательные веснушки и пухлые губы. Все – слишком для Джо. Да и вообще не о том! У него же отношения с Монро*! То есть она, вроде как, его официальная девушка. Вроде – ключевое слово. И это вообще не та карта, которой можно побить стопку козырей в тонких руках Финна. Они сейчас и здесь, а Майка где-то там, на своих съемках и показах. Кстати, чего ждут кутюрье? Давно бы задействовали Вулфарда в своей рекламе! По нему ж глянец и подиум плачут – высокий, худой, жгуче-харизматичный – прирожденная модель!
- Эй? Земля вызывает Кири! Ты чего подвис? – модель довольно ощутимо пихнула парня в плечо.
Джо и правда подвис в раздумьях, даже не заметил, как мальчишка перебрался из кресла к нему под бок на узкий диванчик, скинув на пол пару подушек.
- Прикидываешь, обязательно ли будет жениться после одного поцелуя? – Вулфард хитро сощурился.
Слишком. Слишком Финн. Слишком близко. Слишком паника. Да что с ним, в самом деле! Надо всего лишь рассмеяться и отпихнуть мелкого. Только почему Джо вместо этого уставился на приоткрытый влажный рот и замер?
- Ой, да ну тебя! Сто лет ждать придется! – и Финн, не испытывая ни малейшей неловкости или сомнения, притянул парня за голову, влажно прижался к его губам, поелозил, пытаясь их раздвинуть, и пока ошарашенный Джо соображал, что делать, справился с его слабым сопротивлением и занырнул языком в чужой рот.
И Джо сдался, перехватил мальчишку поперек талии, втащил к себе на колени и ответил на поцелуй, да с таким жаром, что Финн застонал и обмяк в его руках, покорно отдавая ему инициативу. Через несколько минут бешеного вылизывания, несколько жадных глотков воздуха и несколько совершенно непристойных стонов, Кири оторвал таки от себя совершенно ошалевшего Вулфарда. Глазищи – чернющие, почти без радужки, губы распухли, щеки горят, просто бери и трахай! И непохоже, что он остановил бы, разложи его Джо прямо сейчас на узком диване или даже на ковре. Но это же безумие! Это – Финн, его младший товарищ, надо срочно остановиться, даже если в голове морок, а яйца звенят так, что с пристани слышно!
- Послушай, Финни…
- Джо! Это было супер! Я так и думал, что ты классно целуешься! Давно проверить хотел!
Ого, а вот это уже интересно. Давно, значит? Но походу, эту тему лучше не развивать, пока они до взаимных признаний в вечной любви не докатились на пьяную голову.
- Доволен? Закрыл гештальт? – это прозвучало резче, чем Кири собирался, и парень под боком обиженно нахмурился:
- Тебе не понравилось? Я плохо целуюсь? Или совсем не нравлюсь тебе?
- Финн, да что с тобой? С пива развезло? Нравишься, конечно, мы же друзья! И с поцелуями у тебя все нормально. Я все понимаю – на отшибе, без девочек…
- Ни хера ты не понимаешь! Да сдались мне эти девочки! Мне ты нравишься! Думаешь, меня не достало, что меня с Милли шипперят? Хоть бы кто из фанатов про нас с тобой фанфик написал, я бы хоть зачел на ночь - помечтать! – Вулфард нахохлился, окончательно сполз с колен и отодвинулся, насколько позволило тесное пространство дивана.
- Ты серьезно, мелкий? – Джо притянул его обратно, заглянул в погрустневшую мордочку. – Это твои слова или Гиннесса?
- Я же не пузырь виски выжрал, а всего четыре банки пива, - возмутился Финн. – Давно хотел сказать. Но стремно было, что пошлешь и общаться перестанешь. И у тебя же Майка… а тут… ты ведь сам все это замутил! - он обвел рукой комнату с горящими в канделябрах свечами. – Вот я и подумал, что может… - он робко поднял глаза.
- Похоже, что может! – улыбнулся Джо, ласково взъерошив кудрявые волосы. – Просто ты это раньше меня понял. А я не верил себе. Отрицал, сопротивлялся. И Майка – просто друг и спутница для выходов.
- Хм, я тоже – друг! – ревниво фыркнул Финн. - Но, надеюсь, с привилегиями! – он подался вперед, призывно глядя на рот Кири, но сам уже не бросаясь первым, выжидая.
У Джо не осталось ни шансов, ни сомнений, и он сократил оставшееся расстояние, блаженно утопая во внезапно оказавшемся в его руках мальчишке.

*
Они доцеловались до изнеможения и распухших губ, Финн умудрился даже кончить, так и не расстегнув штаны, и теперь неуютно ёжился в мокром. А Джо, оставив напоследок целомудренный поцелуй на покрытом испариной лбу парня, отправился в ванну решать свою проблему. Но только разделся, намереваясь встать под душ, в незакрытую на щеколду дверь просочился Вулфард и тут же бесстыдно прильнул к нему прямо с порога.
- Дай я! – горячо прошептал он в шею Джо и, не дожидаясь разрешения, накрыл рукой его изнывающий член. В итоге в душевую кабину они забрались вдвоем, целуясь и захлебываясь льющейся сверху водой и друг другом. И если расхристанный Финн на его коленях был просто искушением, то мокрый, обнаженный, вновь распаленный Финн, с липнущими к лицу черными прядями, оказался сплошным вожделением. А тот окончательно ошалел от вседозволенности и с восторгом оглаживал рельефный торс Кири, то и дело соскальзывая ладонями на прокаченные ягодицы. Джо и вовсе вело от тонкого тела, так откровенно льнущего к нему. А Финн отирался, как большой дворовый кот, и наконец обхватил Джо рукой, водя быстро и с нажимом – уже не дразня, а вынуждая. И вдруг, скользнув губами по груди, жадно припал к соску, вылизывая его сквозь стекающие струйки воды.
- Мелкий, а наглый! – одобрительно просипел Джо.
- А ты большой и красивый! – со смешком вернул Финн.
Кири не поручился бы, что имели в виду - его самого или лишь его конкретную часть. А дальше стало не до разговоров, потому что рот снова был занят поцелуями, а синхронный темп возрос до предела. Кажется, Джо застонал в голос, достигая пика, а может, это его губы погасили стон Вулфарда.
Потом они стояли, обнявшись, продолжая мокро целоваться, пока вода не начала остывать.

Парни вывалились из душа сияющие и счастливые.
- Мы же можем спать в одной комнате, кровать большая! – с надеждой спросил Финн.
- Ну раз принцесса не дрожит над своей честью, почему бы и нет? – с улыбкой согласился Кири.
- Принцессу вызволили из заточения, спасли от дракона, накормили-напоили-удовлетворили. Так что она готова отдать своему принцу руку и сердце! – ухмыльнулся Финн, пытаясь хоть как-то распутать мокрое нечто на своей голове.
- А что там насчет полкоролевства в придачу? – наигранно серьезно поинтересовался Джо.
- Эм... могу предложить свой трейлер на перекантоваться, ну или экскурсию по замку Киллраддери!
- Сойдет! – милостиво согласился принц. – Пошли спать, принцесса!

*
Финн под боком давно уже дрых сном праведника, точнее – довольного грешника, а Джо смотрел в темноту и думал. Завтра же мальчишка спросит – что дальше? Или не спросит? Промолчит – и он тоже не станет поднимать тему пробуждения в одной постели. А если все же спросит – что ответить? Что у них теперь - отношения? С шестнадцатилетним подростком? Это смешно. И опасно. Кири не Шнапп и не Грейзер, чтобы становиться героем Финно-пейринга, это вам не фанатские домыслы о ровесниках, а целый сексуальный скандал. Бросить небрежно, что это был дружеский секс, и продолжения не будет? Но Вулфард при всем своем показном пофигизме личность очень ранимая, если у него в душЕ разыгралась романтика, то это будет плевок прямо в ее эпицентр.
Да сам-то Джо чего хочет? Финн ему нравится? Нравится. Причем явно больше, чем просто младший товарищ, коллега по съемкам и приятная музыка в телефоне, о чем он скромно умолчал в ходе их музыкального диспута. Настолько больше, что он примчался к Финну по первому зову, нет, даже по собственной инициативе. И не оттолкнул, когда инициативу проявил Вулфард. Отгородиться Майкой, как стенкой? Мелочно и нечестно по отношению к парню. А что тогда? Даже если – очень сильно если! – они продолжат не в меру тесное для друзей общение, то – как? Прятаться и молчать два года, а потом цыганочка с выходом, в смысле – дружный каминг-аут? Так из шкафа выходят геи, а он обыкновенный натурал, просто Финно-филльный, а на прочих мужиков ему посрать! И так далеко загадывать на перспективу он вообще не готов. А значит? Проснуться и решать по ходу дела? Ха, но для этого сначала бы заснуть!
*
Утром Финн проснулся от яркого солнца, бьющегося в восточное окно, и от звука… собственного голоса? Из телефона Джо играла Calpurnia:
I know you wanted to be here
But now you're gone
I'll be thinking of you
When the lights come on…*

- Мило! – удовлетворённо хмыкнул он и ехидно воззрился на помятого, с вороньим гнездом на голове Кири, который спросонок судорожно шарил по тумбочке, ловя телефон. Песня наконец прервалась, Джо отложил предательский гаджет и смущенно потер глаза.
- Я прям польщен! – Финн уже лыбился во весь рот, явно наслаждаясь замешательством парня. – Я у тебя на будильнике! Оказывается, ты уже давно со мной вместе просыпаешься!
- Ну тебя, возгордился уже! Просто эта песня и правда хорошая.
- Ага, под нее так и хочется еще поспать, правда? – подколол Финн, намекая на мелодично-спокойное звучание. А потом запустил пятерню в свои не менее спутанные лохмы и тихо продолжил. – Джо, мне, правда, приятно.
Отрицать очевидное было бесполезно, такой промах не обыграешь шутками. На самом деле, у Кири была еще парочка дежурных рингтонов для утренней побудки, просто этот был любимым, и он тупо забыл его поменять, ставя будильник на это утро. Он вздохнул, признавая поражение и, притянув к себе мальчишку, чмокнул его куда-то в чёрную макушку. Тот охотно скользнул поближе и пристроился к нему на плечо, явно собираясь еще подремать. Но Джо пощекотал ребристый бок и еле увернулся от тычка острым локтем:
- Что? Раз уж проснулись, давай вставать! Южнее по побережью есть еще парочка маяков, можем успеть осмотреть. Если хочешь, конечно!
- А кофе будет? – нахальным воробьем глянул Вулфард. – А то нас какой-то бурдой поят.
- Эксплуататор! – вздохнул Джо, спихивая парня с себя на подушку и опуская босые ноги на прикроватный коврик. - Будет тебе кофе, мелочь!

*
Вечером уставшего, но довольного, как слон, Вулфарда сдали с рук на руки Сигизмонди. Режиссер окинула его цепким взглядом, удовлетворенно кивнула, мол, годен к продолжению работ и скрылась в особняке. Финн с Кири стояли возле урчащей мотором машины.
- Спасибо, Джо! – с чувством попрощался мальчишка, неуверенно подавая руку, но старший просто притянул его к себе в объятия, удержав чуть дольше положенного дружеским этикетом.
- Не кисни, мелкий! Звони, если что.
- Джо? – Финн посмотрел с надеждой, но дальше озвучить вопрос все же не решился.
- Время покажет, Финни. Не торопи события, - мягко улыбнулся Кири, лаская взглядом. – Но за тобой остается сомнительная обязанность будить меня по утрам, - он подмигнул. – Рингтон менять в ближайшее время я точно не собираюсь. Если не подкинешь чего-то нового.

*
Кири ака Djo разродился альбомом «Twenty Twenty» в сентябре 2019го, тексты оказались туманны, а медляки идеально подходили для романтического вечера вдвоем. The Aubreys* ответила таким же намекающе–неопределенным синглом, оперативно сварганенным для саундтрека к «Няне». То, что осталось загадкой для стороннего слушателя, услышали только они вдвоем – в строках, мелодиях и между строк. А потом наступил 2020й, на мир обрушился злобный вирус, из-за которого съемки 4го сезона ОСД приостановили, а актеров отправили по домам.
И Финн снова решился первым – The Aubreys выпустила мини-альбом с совершенно непохожими на прежние тексты Calpurnia песнями, одна красноречивей другой. Вулфард бил словами наотмашь: «Я просто пытаюсь успокоиться и быть твоим братом, и я знаю, что ты хочешь, чтобы я был рядом. Просто скажи, что правильно, просто будь моим любимым! Я знаю, что ты можешь им стать!»
«Мальчик вырос, мальчик влюбился!» – зашепталась сидящая на карантине тусовка. Фандом пошел вразнос: прокатилась волна филли, за ней - волна фоа.
Когда Финн сделал контрольный выстрел - выложил в инстаграм свою фотку в майке с кадром из «Маяка*», Кири без промедления лайкнул ее и отправил в директ:
- Вижу, ты все еще любишь маяки?)))
И получил в ответ:
- Догадайся, что сейчас стоит на моем будильнике, Родди*?)))
- Кажется, догадываюсь! Кстати, я тоже сменил рингтон, ситибой.
- На что же? Только не говори, что это Гранде или Сайрус!
- Не-а, просто бодренькая песня одной молодой группы. «Loved one»* - слышал?)))
- Это где « I am a loved one, Just be my loved one»? Что-то припоминаю! Пошли уже в видеочат, писатель! Хочу посмотреть на твою небритую морду, Djo!
- Только если пообещаешь спеть дуэтом, Обри!

Примечания.

Флория Сигизмонди – режиссер «Няни»

Кэри и Чад* - Кэри и Чад Хэйес – сценаристы «Няни»

«Ничего не происходит» - «No Activity», комедийный сериал с участием Кири

Dream a dream and what you see will be* - из песни «The Never Ending Story», которую поют Дастин и Сьюзи в ОСД, а потом его дразнят ею Макс с Лукасом.

Кири зажег на камушке в клипе «Ralphie» гр. Post Animal во времена бытности там гитаристом, фото в коллаже

Дэниэл с Мелоди* - дети лет 10-11, герои мелодрамы «Мелоди» 1971г. Финн утверждает, что он в тройке его любимых.

Монро* - Майка Монро – модель и актриса, девушка Кири.

Я знаю, ты хотел быть здесь,
Но теперь ты ушел,
Я буду думать о тебе,
Когда огни зажгутся.*
Calpurnia (бывшая группа Вулфарда) – «Greyhound»

The Aubreys* - новая группа Вулфарда

«Маяк*» - артхаусный ч/б фильм 2019г. с Р. Паттинсоном и У.Дефо

«Roddy»* - песня Кири ака Djo

«Loved one*» - песня The Aubreys

@темы: "фанфики", Stranger Things, Joe Keery, Finn Wolfhard, Няня (The Turning)

Отчеты и работа летят к черту - я ушла 5 раз подряд смотреть Няню в качестве

торрент

@темы: Кино и музыка, "новости", Finn Wolfhard, Няня (The Turning)

Ох и порадовали Джеи семейным выходом Видать решили, раз сага к концу идет, надо напоследок женушек выгулять
А мне до сих пор непривычно видеть девушек под фамилиями мужей в титрах - Данни Эклз и Жен Падалеки
и да - задвоение Винчестеров тоже зачетное!

@темы: Кино и музыка, Дженсен Эклз, Джаред Падалеки, СПН/РПС

Соль и сахар – два в одном
Автор: Alraunes
Рейтинг: R
Фандом: Няня (The Turning), «Поворот винта» Г. Джеймс
Пейринг: Питер Квинт/Майлс, Майлс/Кейт
Жанр: агнст, мистика, ужасы, любовь/ненависть, hurt/comfort, пропущенная сцена, Fix-it, мат, даб-кон
Размер: мини, 19 страниц, ~ 10500
За название и эпиграфы спасибо:
Линда& Глеб Самойлоff The Matrixx – «Добрая песня»
Краткое содержание: Грань между реальностью и снами у Кейт почти стерта. Виноваты в этом двое – соленый, как кровь, мертвый Квинт и сладкий, как грех, юный Майлс. У них свой интерес свести ее с ума. Ради своего воссоединения они готовы на все.
на фикбуке
Примечания: Как давняя поклонница готического романа, могу сказать, что канон всем хорош. Но мне недодали сослэшенного Майлса, общего обоснуя и внятного финала. Пришлось ублажать себя самой. У кого аналогичная нехватка – велкам!

Часть 1. Мы с тобою только двое
Ветер воет за окном,
Кошка, кошка, быстро в дом.
Мы с тобою только двое,
Соль и сахар. Два в одном.

1-2 сутки

Кейт снились сны. Точнее - мучали кошмары.
В огромном готическом особняке, затерявшемся на тысячах акров родового поместья Блай, она пробыла всего два дня, но казалось, что этот дом успел целиком засосал ее в свое чрево и медленно, со вкусом переваривал по ночам. Ночью даже ветер здесь звучал по-другому, в нерастраченной злобе кружа среди деревьев и бесчисленных скульптур под окнами и тоскливо завывая где-то в темноте пустых комнат. Днем ночные страхи казались смешными. И пусть портреты на стенах были старомодны, гулкие лабиринты коридоров запутаны, а бассейны нечищены, но на дворе стоял 1994-й, а она была обычной гувернанткой, а не героиней готического романа.
На первый взгляд дом выглядел слишком мрачным в своей величественной обветшалости, но зимний сад с бесчисленными арабесками вьющихся растений и разбегающиеся во все стороны сады даже с облетевшей листвой внесезонья превращали усадьбу в живописный уголок. Внутри, по крайней мере, в обжитых помещениях, царил своеобразный уют на стыке двух веков: прогресс и старина мирно уживалась в интерьере. Кейт с восторгом рассматривала окружающую роскошь и удивлялась, как одна пожилая экономка умудрялась содержать огромный дом в идеальном порядке при отсутствии постоянного штата многочисленной обслуги. И ей действительно понравилась маленькая Флора, своей жизнерадостностью напоминающая шаловливого щенка. В ней искрил такой задор, что Кейт диву давалась – откуда? Девочка росла без сверстников, в компании кукол, лошадей, воображаемых друзей да миссис Вяленой рыбы. То-то она так обрадовалась новому лицу! Впрочем, с возвращением брата, радость Флоры в основном обратилась на него.
Сама Кейт к такой подлянке в лице еще одного воспитанника готова не была, хоть и ждала какого-то подвоха – после скромного оклада учительницы, прописанный в контракте гонорар показался баснословным. Ее наниматель, действующий через агентство при школе, виделся с ней всего раз и выглядел истинным аристократом - породисто и респектабельно, кем и являлся со слов девушки-менеджера, оформлявшей бумаги. И все же Кейт неприятно удивил отдельный пункт договора, касающийся строгого запрета на контакты с нанимателем при любых обстоятельствах, фактически он дал ей карт-бланш на воспитание племянницы, до которой ему самому, похоже, дела не было. Впрочем, кого сейчас удивишь отсутствием желания самолично возиться с осиротевшими детьми, даже если они твои близкие родственники, оплачивает их нужды – и на том спасибо! Кейт получила достаточно щедрый аванс, чтобы не лезть в мотивы и финансовые дела их семьи. Тем более, она подписала договор о воспитании и обучении одной лишь юной мисс, а ухаживать за явно неуравновешенным мистером не нанималась. Разве что слегка держать его в узде, чтоб уж совсем не распоясался. Хотя попробуй удержать в узде того, кто сам дает тебе уроки верховой езды! Майлс свалился на нее как апрельский снег на голову, внезапно вернувшись домой в первую же ночь ее пребывания в Блай и напугав до полусмерти. Утром лохматый парнишка в растянутом красном свитере уже не казался исчадьем ада, наоборот, дружелюбно улыбался, даже флиртовал слегка. Ровно до того момента, как она ответила на звонок директора школы. И надо отдать должное его выдержке, как быстро стервец справился с собой, ожидая разоблачения, последующего нагоняя и спокойно принимая гуманитарную помощь в виде молчания Кейт.

Когда Кейт проснулась среди ночи от прикосновения, обнаружив Майлса у своей постели, она не сразу поняла, что сон закончился – настолько неявным оказался переход. Только что он стягивал рубашку с ее плеча, освобождая путь паучку-бродяге, чтобы тот, шустро перебирая хитиновыми лапками, беспрепятственно переполз через ключицу к шее. А Майлс медленно повторял его путь, ведя языком влажную дорожку по обнаженной коже. Его волосы мягко щекотали грудь, и когда он резко вскинул голову и вызывающе уставился ей прямо в глаза, Кейт задохнулась от шока и … возбуждения?
- Тш-ш-ш, тихо, все хорошо, здесь только вы и я, - успокаивающие поглаживания тонких мальчишеских рук лишь усилили ее жар. От ощущения на голой коже колкого тепла красного свитера побежали мурашки. Губы Майлса раскрылись хищным цветком и стремительно приблизились в ее рту. В миллисекунде от касания в голове истошно взвыла предупреждающая сирена, и Кейт проснулась, увидев в свете настольной лампы склоненное над ней лицо. Мальчишка рассматривал ее без малейшего смущения, словно ночные визиты в чужую комнату для него в порядке вещей, и держал в руке того самого паука из сна. Кейт изо всех сил пыталась сдержать бившую ее дрожь, растеряно глядя на сидевшего на ее кровати Майлса. На его лице промелькнуло злое раздражение, будто вся предшествующая сцена происходила наяву, их кто-то внезапно прервал - и она была в этом виновата. Но почти сразу черты разгладились, и Майлс понимающе ухмыльнулся, кажется, забавляясь ее состоянием.
- Боитесь темноты? – в темных глазах застыла насмешка.
Полумрак сгустил тени, но Кейт все равно чувствовала себя неловко в одной ночной сорочке. Кейт судорожно сглотнула и попыталась взять себя в руки, резко меняя тему и входя в статус воспитателя:
– Майлс, что случилось в школе? Зачем ты избил того мальчика?
– Он сжег все фото, что присылал мне отец. Я по нему скучаю, - теперь Майлс отвечал отрывисто, явно не собираясь развивать неприятную тему. Хотя черт знает, что у него вообще творилось в голове.
Возможно, поздний визит был просто местью за первую ночь и ее дневное появление без стука в его комнате, но уж слишком напряженной, готовой к броску была его поза, слишком чувственно приоткрыт рот, слишком странно он смотрел. И еще более странным оказался поцелуй, от которого Кейт успела увернуться. Почти успела. Она отправила Майлса прочь и устало опустилась на подушки, машинально смахнув со щеки фантомный след горячих губ. После дурацкого розыгрыша и купания в ледяной воде только еще приставаний подростка ей не хватало!
Так и не выключив ночник, Кейт снова провалилась в сон – безумный и горячечный. Давясь воздухом, она вынырнула в том же бассейне, в который бросилась несколько часов назад, спасая обманку, подброшенную детьми. Но теперь вода оказалась не ледяной и черной, а чистой и прохладной, и заходящее солнце приятно обласкало обнаженные плечи. Кейт балансировала у бортика, вжатая в белую облицовку гибким, но сильным телом, закинув одну ногу на пояс проклятого мальчишки. А тот целовал ее жадно и грязно, умудряясь одновременно умело лапать и поддерживать, чтобы не сползла в воду с головой. И надо признаться, не держи он ее, Кейт бы уже съехала вниз по скользкому кафелю, потому что тело не слушалось, отвечая дрожью на порывистые толчки узких бедер, и отзывчиво подавалось на длинные пальцы, умело двигающиеся у нее между ног. Несмотря на жуткую неправильность происходящего, ей было настолько хорошо, что стоило Майлсу на миг отпустить ее губы, она в нетерпении громко застонала. И проснулась от звука собственного голоса. Простынь сбилась и взмокла, между ног предательски хлюпнуло. Кейт в ужасе закрыла лицо руками и разрыдалась.
Уснула она уже под утро, ощущая смутную чужую досаду и еле слышный, истаявший с рассветом шепот «только вы и я».

***
Парень, который поплатился за сожженные фото разбитой мордой, не искупил этим своей вины. Эта недобитая падаль даже не представляла, что натворила. Майлс сказал новой гувернантке полуправду – фотографий больше нет, и он отчаянно скучает. Вот только эти фото присылал не отец, и не он был на них запечатлен, и тосковал до зубовного скрежета Майлс не по нему. Это был Питер, Питер Квинт, его все – друг, наставник, любовник – единственный близкий, не считая Флоры, человек, оставшийся у него после смерти родителей. Единственный, кому он был нужен – бледный изнеженный мальчик, ничего толком не умеющий и не разбирающийся в законах взрослой жизни. Питер научил его всему: смотреть на окружение свысока, дать отпор любому, залезть под юбку любой, пить и гулять до упаду, играть на гитаре, не говоря уж о своих прямых обязанностях – верховой езде. Благодаря Питеру Майлс научился подчинять людей, благодаря ему же – узнал о сладости подчинения сам. Ну что ж, самое время было применить полученные навыки, тем более, что теперь его учитель снова присутствовал рядом с ним постоянно, хоть и весьма условно. И без ощутимой помощи Майлса Квинт оставался лишь призрачной тенью, бликом в зеркале, голосом в голове.
Майлс закатил в школе не одну истерику, требуя отпустить его домой на похороны… слуги? Но директор и миссис Гроуз были непреклонны – не на что ребенку там смотреть! И Майлсу пришлось смириться, шкерясь по углам с фотографиями Питера и глотая слезы. В итоге по странной случайности он был отчислен как раз в момент, когда приехала новая гувернантка для Флоры.
О том, что связь с мертвыми возможна, а Питер мертв не окончательно и бесповоротно, Майлс со щекочущим страхом и беспредельным восторгом узнал в первую же ночь своего возвращения в Блай. И с трудом удержался, чтоб не прибить эту блондинистую суку, что помешала их разговору. А сегодня умудрилась снова влезть аккурат в тот момент, когда Майлс собирался показать Питеру свою новую песню, ему, между прочим, посвященную.
В отместку он весь день исправно дрессировал эту слащаво лыбящуюся дылду, наглядно демонстрируя ей, кто здесь хозяин. Майлс расслабленно раскинулся на постели, смакуя дневные воспоминания – как он методично «прощупывал» Кейт, чередуя легкие заигрывания с надменностью, граничащей с грубостью: «Вам здесь не место!», «Тяжелая ночка выдалась?», « Извинения приняты!», « Я могу вас научить?»
Теперь, когда живой контакт налажен, будет легче, его непосредственное присутствие рядом с гувернанткой станет желательно, но не обязательно. Эта недотрога вполне способна в следующий раз поднять шум на весь дом. А объясняться с миссис Гроуз в планы Майлса не входило, хватит того, что из школы выперли. Кстати, училке плюсик, что не растрепала сходу про его отчисление. Может, она и не так плоха окажется. Майлс предвкушающе облизнулся. Если планы Питера окажутся выполнимы, им с мисс Кейт предстоят долгие часы совместных развлечений!
К моменту прыжка гувернантки в бассейн (Майлс не ожидал от нее такой самоотверженности, он подговаривал сестру на шалость, рассчитывая лишь на вопли и беготню вдоль бортика), она уже была достаточно дезориентирована, чтобы должным образом принять свои сны. Но ночное купание им с Квинтом оказалось только на руку – тем ярче получатся ощущения. Майлс нетерпеливо поёрзал в ожидании и невесомо провел пальцем вдоль шеи, вспоминая недавнее ощущение языка Питера на своем-чужом теле. Но долгожданный страстный поцелуй эта дрянь ему все же сорвала – проснулась невовремя! А когда он собрался забавы ради повторить попытку наяву – и вовсе шарахнулась в сторону. Похоже, эта дура вообразила, что он на нее запал! Приперлась же днем к нему в комнату без стука, когда они с Питером собирались в деталях обсудить задуманное. Почудилось ей, видите ли! Оставалось надеяться, что она правильно поняла аллегорию с пауком и муравьиным львом: когда ты лишь маленький паучок, тебя легко поймать и сожрать, так что не лезь и не выебывайся! Но тело у няньки что надо – ухоженное, упругое, наверняка чувственное – то, что Майлсу нужно!
Он мечтательно закрыл глаза и тихо позвал в темноту:
- Питер, ты идешь? Она уже уснула, наверное.
И почти тут же задохнулся, забарахтался в ледяной воде бассейна, пока его не поймали и не прижали к кафельной стенке, навалившись тяжелым горячим телом. Майлс в истоме подался к нему и блаженно выдохнул:
- Пииитер!
Большие ладони алчно гуляли по его телу – сжимали, тискали, наглаживали, губы горели от сладкой боли поцелуев-укусов. Может Майлсу и хотелось растянуть удовольствие, но они оба так изголодались, что были способны только на рваные лихорадочные движения. И когда Майлс был уже на волоске от долгожданной разрядки, его вдруг закрутило в воронку громкого женского стона и одним рывком безжалостно выбросило обратно в комнату. Скрючившись в измятой, пропитанной потом постели, он разочарованно завыл, но почти тут же задавил свой вопль в подушке – Флору в соседней комнате будить не хотелось. Квинт пропал, похоже, на сегодня его силы были истощены.
Спустя время, Майлс все еще пялился на тени на потолке, вспоминая, как Квинт прошлым летом ласкал его в бассейне, а насытившись, подсадил на бортик и укутал в свой красный свитер. Майлс так и не отдал его назад, на что Питер лишь сально усмехнулся, представляя, как парень, вернувшись в школу, ночами будет вдыхать запах грубой шерсти и отчаянно дрочить на его образ.

Часть 2. Все, что я с тобой могу
Свечи гаснут на ветру.
Свечи гаснут, свечи гаснут.
Все, что я с тобой могу,
Так опасно. Так ужасно.

3 сутки.

Когда будильник освободил Кейт от власти сладких кошмаров, она еле оторвала голову от подушки, тело казалось избитым, голова – в тяжелом тумане. Смотреть в глаза Майлсу было стыдно. Но она взяла себя в руки и все же отправилась на урок верховой езды. На лошадь Кейт взгромоздилась на одном упрямстве, чтоб не показать этому наглому мальчишке, насколько сильно ее выбило из колеи ночное посещение. Майлс вел себя как ни в чем не бывало и легко вошел в роль инструктора. Стоя в центре манежа, он уверенно держал в руках корду и до бесконечности гонял лошадь по широкому вольту, переводя ее с рыси на галоп, заправски орудовал хлыстом и бросал ученице отрывистые указания о правильной посадке.
Скачка отвлекла Кейт от мрачных мыслей, она просто прилагала все усилия, чтобы удержаться в седле. Но по окончании урока все же с трудом заставила себя спокойно смотреть в лицо юного учителя. От его лукавого прищура и приоткрытых – опять! – пухлых губ в голове заново всплыли ночные картинки: яркие, знойные, с нетерпеливыми движениями, звуками мокрых поцелуев, ознобом от студеной воды. А Майлс оценивающе просканировал залегшие под ее глазами тени и с многозначительной улыбкой выдал комплимент про то, как хорошо она смотрелась. Вот только Кейт показалось, что он имел в виду совсем не ее посадку на лошади, а то, как она смотрелась в его руках, прижатая к бортику бассейна, в экстазе запрокинувшая голову и бесстыдно стонущая ему в рот. У Кейт начала кружиться голова, но на ее счастье Флора окликнула брата, и морок рассеялся.
Прогулка к пруду с карпами не добавила ей положительных эмоций. Впечатления от живописных окрестностей и резвящихся рыбок были перекрыты искаженным лицом Майлса, добивающим раненого карпа. Мальчишка поступил правильно, и все же от его действий вдоль спины полз неприятных холодок – слишком уверенно, слишком агрессивно, слишком не по-детски это выглядело.
В итоге Кейт все же призналась себе, что безотчетно боится Майлса, как инстинктивно боятся того, чего не понимают. Милый подросток с кудряшками, вежливый и воспитанный в присутствии сестры и миссис Гроуз, наедине с ней превращался в порочное создание с грешным ртом и призывной насмешкой в надменном взоре.
Она так и не смогла озвучить свою тревогу Роуз, засмеет же - мальчишку испугалась! Но интуиция просто криком заходилась на постоянные диссонансы: в жестах и интонациях юнца слишком часто проглядывал зрелый мужчина. Опасный. Хищный. Наверное, этот страх перекочевал в ее сны, трансформировался в… во что? Майлс завораживал: угловатой хрупкостью, неуловимостью перепадов настроения, взглядом – то наивно-детским, то люто-злобным, то нагло-раздевающим, длинными пальцами, перебирающими струны гитары или осторожно подхватывающими очередного паука (вот же странная любовь!) Его губы, кажется, вообще не смыкались, были постоянно приоткрыты - в удивлении? ожидании? приглашении? Приглашал, но тут же ускользал, на контакт не шел, а то и вовсе закрывался в свою раковину. Все их короткие разговоры походили на броски мяча о стенку: отрывисто, резко, с вызовом, удар - отдача. Но при этом отдельные слова звучали двусмысленно. «Никого здесь нет, только вы и я» - как простая констатация факта могла прозвучать в его устах так интимно? Или ей показалось? Зато подсознание зацепило и приберегло фразу для жаркого сна. Щеки Кейт горели, когда она вспоминала прошедшую ночь. А Майлс чуял эту неуверенность и отмечал ее промахи кривой усмешкой. Но хуже всего, Кейт казалось, будто он знал, что именно ей снилось. Это пугало еще больше, потому что страх становился иррациональным, но при этом почти осязаемым. А все попытки подружиться, вызвать парня на разговор, чтобы развеять бредовые опасения, приводили к откровенной враждебности или к полному игнору. О, игнорить Майлс умел отлично! Но лучше уж так, чем циничная ухмылка, имитирующая заботу: «Кошмары?»
И все же. Может, проблема не только в Майлсе? Мелькнувший силуэт в его комнате и смутная тень в ее ванной – тоже стали плодом воображения? Этот дом определенно порождал странные мысли и видения.

А ночью Майлс пришел снова. Просто появился из ниоткуда за ее спиной и, стремительно бросившись вперед, со всей дури впечатал ее головой в зеркало. Взгляд у парня был совершенно безумный, черты исказила злобная гримаса, он мертвой хваткой вцепился в Кейт, выплевывая слова прямо ей в лицо:
- Если ты, сука, будешь мне мешать – убью нахер! Хватит уже ломаться, просто прими это! Прими меня в себе, и обоим будет хорошо! Хочешь засохнуть в этой глуши – твое дело, но не мешай мне трахаться, с кем хочу!

Кейт с воплем вывалилась из сна от ощущения хлесткой пощечины на щеке. В комнате было пусто. Тяжело дыша, она отвела с лица взмокшие волосы, потерла затылок и место оплеухи – они болезненно ныли. Вскользь мелькнула мысль, что уж лучше призрачный поцелуй, чем призрачный удар. Неужели она настолько испорчена, что космос посылает ей такие сны? Нет, уж слишком они реальные, чтобы быть плодом разыгравшейся фантазии. Призраки древнего родового гнезда? Но призраков не существует! Значит, дело в Майлсе? Но как он это проделывал? Он же не маньяк с улицы Вязов, чтобы проникать в ее сны? И зачем? Чтобы издеваться над ней? Что ему надо?! То, чего он не решается сделать наяву – переспать с ней? Но наяву он держался хоть и вызывающе, но вполне корректно. Опасался скандала? Только вот надолго ли?

***

Этой ночью у них не срослось - у Квинта не получилось «упасть в него». Зато они проговорили пару часов, в течение которых Майлс пытался понять, насколько далеко распространяются потусторонние возможности его друга, и строил грандиозные планы их дальнейших отношений. А Питер перемежал свои ответы пошлыми комментариями о том, что он собирается сделать с Майлсом в ближайшее время.
Похоже, Квинт и сам лишь на интуитивном уровне понимал, как все это работает. Просто знал: вот так получится, а так – нет. Еще бы, в допризрачной жизни он был простым человеком, без научных степеней, чернокнижничества и колдунов в роду, откуда ему знать всякую метафизику? Эмпирическим путем они выяснили примерно следующее. Майлс мог общаться с ним, словно они находились рядом. В сознании его это происходило, или через пространственные искажения, или как-то еще, но кроме Майлса его персонального призрака никто не слышал, как не замечают родители воображаемых друзей своих мелких чад. Порой появлялась и картинка: в сгустившихся сумерках могла забрезжить тень прежнего Питера, а в зеркалах вполне четко прорисовывалось его лицо. Но для возобновления их прежних забав этого было ничтожно мало, как дружба на расстоянии или секс по телефону. Требовался дополнительный объект-носитель, вмещающий в себя сущность Квинта и способный исполнять его волю хотя бы в пределах дома или усадьбы. Призрак хотел бы «подгрузился» в молодого привлекательного парня, чтобы они с Майлсом могли… могли все! Как бы происходило это ВСЕ, то есть трахался бы Майлс по-настоящему с этим парнем-оболочкой, или только в виде проекции-фантазии в собственной голове, и что при этом ощущал бы сам Квинт, зависело от кучи факторов. И им еще предстояло выяснить – каких именно. Но основой послежизни Квинта теперь стал «заряд аккумулятора», подзарядить который получалось сильными эмоциями: боль, страх, оргазм. Вот только подходящего парня поблизости не было, как, впрочем, и неподходящего. В ассортименте присутствовали лишь миссис Гроуз да новая гувернантка. Поэтому Квинт и предложил сделать рокировку: самому временно загрузиться в тело и сознание Майлса, и, выселив оттуда самого хозяина, протолкнуть того резидентом в сознание Кейт – и вуаля! Первый блин оказался вкусным, но комковатым: «заместительный» секс почти получился, не помешай обоим Кейт, так и зависшая беспомощным наблюдателем в собственном мозгу, со своими женскими комплексами и моралью.
Обнаженный Майлс лежал на животе, намеренно искушая своего невидимого собеседника, болтал в воздухе согнутыми ногами и разговаривал с темнотой:
- Пит, а ты уверен, что без Кейт нам не обойтись? Ну то есть, ты не сможешь сам… эмм, уплотниться что ли, когда энергию накопишь?
- И стал бы я городить этот огород? Если б старая грымза Гроуз как следует напрягла твоего дядю, чтоб завел постоянный штат - садовника, механика, конюха, у нас бы был выбор получше!
- Тогда бы ты сам «загружался» в мужика и мог?..
- Да, малыш, даже предоставил бы тебе выбор этого мужика! – незримый Квинт раскатисто захохотал. – Представь себе рожу парня, который в своих снах или фантазиях дерет юную особу голубых кровей, а потом встряхивается и не может понять, откуда в его голове взялось это дерьмо?
Майлс представил условного садовника с лицом Квинта и мечтательно облизнулся:
- Дааа, вот веселье было бы! – и капризно добавил. - Пит, хочу тебя в собственном теле чувствовать, а не в девкином!
- Ну, мой маленький извращенец, если ты хочешь – всегда пожалуйста! Могу войти в эту мисс, и пусть она тебя отымеет! Страпон ей выстругаем! И под подушку положим! – он снова заржал. – Прикинь, просыпается нянька утром, а рядом с ней хуй деревянный на ремнях. Использованный! Сначала охренеет, а как вспомнит, что им во сне с тобой делала, так и хана ей – сбрендит или повесится! Ну как, хочешь, чтоб тебя гувернантка выдрала?
- Нееее, - поморщился Майлс.
- Тогда ешь пока, что дают. Зато раньше о таком ты и помыслить не мог, считай, получил новый опыт - отведал женского кайфа! Когда еще такое попробуешь? Чтоб я тебя за сиськи мацал? – Квит в очередной раз зашелся в хохоте.
- Сиськи у нее и правда ничего, - согласился Майлс, сально ухмыльнувшись. – Но все равно странно: я - вроде я, но в то же время - баба. И тебя вижу как картинку раздваивающуюся: только что ты, и вдруг я сам поверх накладываюсь! Сам с собой как будто!
- Потерпи, Майли! Надеюсь, у нас есть шансы вернуть меня в плотскую тушку. А пока можешь просто прикрыть глаза, если опять себя увидишь!
- Слушай, а почему сама Кейт в это время никуда не делась? – внезапно заинтересовался Майлс.
- А куда ж еще деваться из собственной головы? На потолке отсиживаться?
- Но хоть отключиться должна была, пока я в ней гулял?
- Может и вырубится, если не во сне перестановку устроим.
- А кого она видела тогда – тебя или меня?
- Когда ты входил в ее сон – только тебя, ты творил с ней все непристойности. А потом она так мило стыдилась этого днем – любо-дорого было посмотреть! Кстати, если сумеем подгадать момент, чтобы «кадр наложился», можешь и живьем с ней поразвлечься. Ты трахнешь ее, а я – тебя, получится как два в одном! – Квинт пошло поиграл голосом.
- Как думаешь, ей повредят такие «приходы»? – парень задумчиво поскреб голый бок.
- Малыш уже волнуется за здоровье училки? – саркастически хмыкнул призрак. – Она девица молодая, тело рано или поздно само ласки запросит. Так пусть уж лучше – рано! Или ты про ее мозги?
Майлс кивнул.
- Если кукушечка и поедет – невелика потеря. Все зависит от ее восприимчивости. Ежели натура нервная, сможет и меня мельком увидеть, да и всех остальных.
- Остальных? Так рядом с тобой есть еще кто-то?- изумился парень.
- Майлс, не тормози! Этому дому почти два века, а с перестройкой и того больше. Родовое гнездо, родовые проклятия, родовые привидения – все в комплекте! Конечно, кроме меня, свеженького, здесь есть и другие, замшелые.
- А почему я их не вижу и не чувствую?
- Так тебе одного меня уже мало? Ооо, я воспитал жадную похотливую тварь!
- Да не в этом смысле! - Майлс даже чуть покраснел. - Просто… кто еще здесь гуляет и… подсматривает?
- Смотрите-ка, он засмущался! Майли, наблюдать – единственное развлечение, что им остается, так что пусть подсматривают! Так даже интереснее – знать, что твоя прабабка видит, как ты сосешься с мертвой чернью, еще и своего пола вдобавок! Пусть заново сдохнет – от зависти! А в твой список извращений добавится новый пункт – эксгибиционизм.
- Божжеее! – Майлс захихикал, пряча лицо в ладони. – Еще и бабки тут витают! А еще кто? Надеюсь, мамы с папой нет поблизости?
- Твоих родителей рядом нет. А из «активных» привидений в наличии только прабабка Софья, спасибо дурацкой идее сделать из нее чучело, и мисс Джессел.
- Джесс? Она-то к нашей семье каким боком прицепилась? Свалила без оглядки, а теперь… Стоп, так она мертва, что ли?!
- Нууу, – Квинт, кажется, замялся, - раз гуляет тут тенью – значит мертвая! Со мной не общается, если ты об этом.
- Погоди, - Майлс напряженно задумался. - Питер, это ты, что ли, ее грохнул?
- А если и так - горевать станешь?
- Нет, конечно. Но… что она тебе сделала? Не без причины же?
- Она залетела и начала меня шантажировать, чтоб я признал и обеспечивал ее выродка. Или даже женился. Ну я и погорячился немного. А когда отпустил руки – она уже не дышала. Труп в дальний пруд сбросил. Машину ее отогнал.
- Пит, да ты – чудовище! – Майлс пораженно охнул.
- Что-то я не слышу в твоих словах ни испуга, ни упрека! Наверное, сладко ощущать себя в лапах чудовища и понимать, как это опасно? Это же возбуждает тебя еще больше, мой маленький звереныш?
Майлс лишь косо глянул в направлении голоса и уточнил:
- А чем она тебя шантажировала? Просто нерожденным ребенком? Да кто бы ей поверил? Или грозилась ДНК-тестом?
- Ишь ты, каким словам вас в школе учат! – фыркнул Квинт и тут же посерьезнел. - Она грозилась, что расскажет про нас с тобой – копам. И у нее была пара фоток: сучка умудрилась подловить момент, когда ты приезжал на каникулы – помнить, в беседке?
Майлс молча переваривал услышанное. Квинт для сохранения их тайны убил человека. Если бы Джессел заявила об этом, Квинта упекли бы за решетку, а Майлса скорей всего отправили бы закрытый исправительный пансион. А Флора… что бы ей рассказали? Нет, Квинт все сделал правильно, одна ничтожная жизнь не стоила стольких проблем.
- Пит, я не виню тебя. И… спасибо, что сделал это, - Майлс потянулся было успокаивающе обнять Квинта, но того даже в виде дрожащей тени не наблюдалось. – А сам ты… ты действительно упал с Самсона – ему под копыта?
- Не хотел тебя расстраивать еще больше, чем есть. В смысле, что твой друг и так - труп! Но мне… немного помогли.
- Кто?! – кулаки мальчишки нервно сжались.
- Сам подумай. А я не стану отрицать.
- Миссис Гроуз?
- Она самая.
- Но как она умудрилась?!
- При желании все возможно. А желание у нее, поверь, было и о-го-го какое большое!
- Она что, тоже знала? В смысле - про нас? – озадачился Майлс.
- Детка, если бы видел себя со стороны, когда возвращался в дом после наших свиданий! Да у любой встречной собаки сомнений бы не осталось! А уж когда ты поздним утром выползал из хозяйской спальни - и вовсе, - Квинт довольно хмыкнул. – Я все думал, когда ее прорвет, но старая грымза только губы поджимала и зыркала злобно. А когда Джессел пропала, она тут же почуяла неладное, да доказать не могла. Но мне все скопом припомнила: и гордость свою уязвленную, и исчезновение, и тебя спасти решила от жуткого монстра. В общем, выждала момент и поквиталась.
Майлс помрачнел еще больше.
- Вот значит как…
- Ээ, дружок, ты это брось! Мстить тут за меня собрался? Придет время - сам с ней разберусь! Просто живи и получай от жизни удовольствие. Поверь мертвецу – оно того стоит!
Майлс смотрел в пустоту широко раскрытыми глазами и хмуро кусал губу, выбивая пальцами нервную дробь по покрывалу. И наконец, с возбужденным смешком нарушил повисшую паузу:
- Пит, и как, стоили ночки с Джессел всего этого?
- Ого, кто-то тут запоздало ревнует? Майли, мы же договаривались – бабы бабами, а мы с тобой – совсем другое? Или забыл, как мы с тобой – напару! – в бордель ездили, не раз и не два? И ту групповушку со шлюхами? И тройнички? Так вот, телку трахнуть – это как коня объездить. Только вот за пару-тройку раз зверь становится шелковым, а телка – прилипчивой и создает проблемы.
Майлс согласно покивал.
- То ли дело – ты: и шелковый, и беспроблемный! Так бы и объезжал тебя каждую ночь, краса моя! Чтоб рукой за гриву – и в седло! Хотя я не против, чтоб ты сам на мне поскакал, малыш.
Парень томно потянулся всем телом, переворачиваясь на спину и являя всему кружащему поблизости сонму призраков свой полувставший член:
- Пи-и-ит! Хочу тебя! Может, все же попробуем эту... материализацию чувственных идей?
- Не получится, Майли. Вчера не успел как следует «подзарядиться».
- Вот и я, блядь, не успел! – Майлс чуть не плюнул с досады.
- Ну это не моя вина, я бы тебя круглосуточно ублажал, пялил во все дыры, дай только тело! Все претензии к няньке! Можешь сообщить ей об этом! Хочешь попробовать к ней в сон прогуляться? Пусть баба порадуется, я смотрю, она на твои подкаты не больно-то злится? Поди тоже свербит, только признать стыдно!
- А чего тогда выебывается, как целка? Обломала нам весь кайф ночью! Уж во сне могла бы и дать, там же никто не видит, значит - все можно, причем без последствий!
- А может, ты ей не так уж и нравишься, чтоб развести ляжки? Даже во сне? - подначил призрак. – Да ладно тебе, не заводись! Но напор усилить не помешает. Помнишь, как я учил? Больше намеков, больше двусмысленностей, взгляд в упор, рот приоткрыт. И мисс Кейт не устоит.
- Ты же не думаешь, что я в реале захочу поиметь эту училку? – брезгливо хмыкнул Майлс.
- А что, телка в самом соку! На безрыбье, как говорится…
- Лучше бы сам это безрыбье разрулил! Пи-и-ит, ну сделай что-нибудь! – мальчишка уже изнывал от нетерпения.
- Я же предлагал - могу попробовать подтолкнуть тебя в ее голову, в ее сон. И разбирайся с ней сам, как хочешь. А я – пас, мне пора баиньки, твой Каспер устал. Пойду под бочок к мисс Джессел! Шучу. Ну как – пойдешь на разборки?
И Майлс с дружеского потустороннего пинка камнем влетел в сон Кейт, с размаху приложил ту об зеркало и вылил на нее в сердцах все, что накипело.

4 сутки

Наутро из школы привезли вещи Майлса, и Кейт окончательно поняла, что влипла по полной. Впрочем, всегда оставался запасной вариант – бросить все и уехать отсюда к чертям. Но пока что приличная оплата и обещание, данное Флоре, перевешивали размеры свалившихся напастей и удерживали ее в Блай. Из-за насмешливых прищуров и ехидных комментариев Майлса Кейт снова мерещилось, что безобразная ночная сцена ей не приснилась. Или приснился им обоим. Когда он затеял умилительную пантомиму с зеркалом, успокаивая сестру разговором со своим влиятельным воображаемым другом, Кейт почти оттаяла, повисшее между ними напряжение на пару градусов спало. Но получив добро от того-кто-в-зеркале на прогулку в город всей компанией, Майлс напоследок склонился к ней и интимно сообщил: «А еще, он говорит, у вас сексуальное тату».
Кейт бросило в жар. Как Майлс мог узнать о черной окружности на ее шее, всегда скрытой под волосами? Неужели нагло рассматривал, пока она спала (боже, и что он еще успел рассмотреть!?) Или ее сны - не сны вовсе. Она снова боялась этого мальчика, не зная, чего от него ждать в следующий момент – колкостей или комплиментов, удара или поцелуя.
Поездка в город с треском провалилась. Кейт устроила Флору на заднем сидении и села за руль, а Майлс открыл переднюю дверь и по-свойски устроился рядом, вместо того чтобы присоединиться к сестре. Она вся подобралась, но старалась не реагировать на провокационные взгляды, которыми парень нагло ее сверлил, пока они огибали поместье по широкой дуге лесной дороги. Когда в нескольких метрах от выездных ворот Кейт пришлось резко остановить машину из-за внезапной истерики Флоры, Майлс, прежде чем мчаться успокаивать сестру, зловеще бросил ей: «Я знаю, чего вы боитесь! И свет в комнате вас не спасет!»
Вот тут Кейт испугалась уже по-настоящему. Майлс явно был в курсе того, что с ней творилось, и скорей всего являлся основной причиной происходящего. Пора было уже прояснить все до конца. Взяв себя в руки и сдерживая внутреннюю дрожь, она отправилась на поиски паршивца, который предсказуемо нашелся на конюшне. Но тот, несмотря на ее попытки извиниться, объясняться не захотел, а просто послал ее.
Кейт в отчаянии поехала в город одна, ей просто необходимо было вырваться из гнетущей атмосферы старого дома и его странных обитателей, а заодно без помех пожаловаться Роуз на ненависть мальчишки, умолчав о своих снах. Прогулка пошла ей на пользу, придала спокойствия и уверенности. И она рискнула предпринять еще одну попытку наладить отношения с Майлсом – сыграть на чувствах меломана, подарив ему новый альбом. А заодно попробовала пробиться через глухую стену его неприязни, заведя разговор на заведомо важную для него тему – о Питере Квинте. Но Майлс не повелся, он просто развалился в кресле, бесстыже раздвинув ноги и смотрел на нее так, словно она стриптиз перед ним танцевала, а не выражала сочувствие. А потом и вовсе начал забивать ее слова грохотом ударной установки.
С Флорой удалось помириться быстрее. Но выудить из нее хоть что-то проясняющее ситуацию не вышло. Несмотря на то, что брата своего она обожала безмерно, рассказывать подробности о нем девочка не собиралась. Оставалась миссис Вяленая рыба, у которой Кейт и поинтересовалась, не из-за выходок ли Майлса уволилась прежняя гувернантка. И неожиданно узнала много интересного про погибшего конюха Квинта и его более чем странную дружбу с мальчиком.
Уже лежа в постели Кейт задумчиво листала дневник Джессел, в котором та жаловалась, как плохо Квинт влияет на Майлса и как мерзко ее домогается. Со слов уехавшей мисс и оставшейся экономки получалось, что исчадье ада, именуемое Питер Квинт, было лучшим, если не единственным, другом Майлса. Стало понятней, откуда росли ноги у всех его закидонов. Но это не объясняло, что же происходило с ней самой и ее кошмарами.
На грани сна и яви Кейт ощутила на себе откровенные прикосновения чужих рук и вскочила, стряхивая их с себя, как гадких насекомых. Пытаясь успокоиться, она подошла к окну и, прильнув к стеклу, стала всматриваться в ночь. За окном среди чернеющих остовов деревьев что-то мелькнуло: раз, другой, и она уже ясно различила Майлса верхом на лошади. Он пролетел черной тенью по подъездной аллее и умчался, не обернувшись на ее крик. Зачем (и как?!) она, впопыхах оседлала сонную Дилайлу и бросилась за ним, Кейт и сама не знала, подчиняясь особым законам сновидений - не цепляться к деталям.
После безумной скачки, она догнала мальчишку где-то в лабиринтах погруженного в темноту сада, а точнее он просто заманил ее туда. И когда ее лошадь, испугавшись, встала на дыбы, Кейт вылетела из седла. От удара о землю должно было вышибить дух, но удара не последовало - она упала в чьи–то руки и по инерции рухнула со своим спасителей в прошлогоднюю листву. В свете луны Кейт узнала коричневые кожаные краги на обхвативших ее поперек груди руках. Майлс прижимал ее спиной к своему телу и тяжело дышал ей в шею, прямо в то место, где пряталось кольцо татуировки.
– Спасибо, что не дал разбиться! – нервно выдохнула Кейт и попыталась освободиться от плена его рук. Но он лишь сильнее прижал ее к себе, по-звериному прихватывая зубами за загривок.
- Да что ты творишь? – Кейт рванулась прочь, отчего оба снова покатились по земле, но Майлс, резко развернув ее к себе лицом, придавил сверху, стиснул руками запястья с поразительной для субтильного мальчишки силой, и чувственно повел носом вдоль ее скулы, втягивая запах страха и возбуждения.
- Тихо, детка, не шуми! Настало время удовольствий! – хрипло прошептал он прямо ей в губы и тут же, не дав ответить, впился в них злобным поцелуем, терзая и прокусывая до крови.

***

Когда Флора забилась в истерическом плаче в машине Кейт, Майлс так и не понял, что случилось. Наорал на училку, догнал и успокоил содрогающуюся от рыданий сестру и ушел на конюшню – выдохнуть и осмыслить.
- Питер, ты здесь? Ты видел это? Питер?
В ответ только лошади зафыркали, почувствовав чужое присутствие. Нет, Майлса они всегда встречали приветственным ржанием, а рядом больше никого. Значит?
- Питер! Да отзовись же! Я знаю, что ты тут!
- Чего раскричался, малой?
- Вот что это сейчас было, а? Что с Флорой? Она сказала, что ее кто-то душил и шептал, что она умрет, если выедет за ворота! Это был ты?
- Хорошего же ты обо мне мнения! Хотя я заслужил его, не спорю. Нет. Это не я. Я не общаюсь с твоей сестрой, и я бы ничего ей не сделал.
- Тогда кто? И почему?!
- Думаю, это Джесс или Софья.
- Что за бред? Зачем им пугать девочку, которую они любили при жизни?
- На войне все средства хороши. Обе общаются с Флорой, обе у нее в тайных друзьях. А игрушечных чаепитий им, знаешь ли, маловато для поддержания послежизни. Флора – ребенок солнечный, эмоции так и разбрызгивает. Похоже, обе дамы испугались, что если ей понравится в городе, она в скором времени может захотеть покинуть Блай, пойти в школу. Завести себе реальных друзей. И оставить их.
- И что с ними тогда будет?
- Они умрут, - просто ответил Квинт. – Как целые поколения родовых призраков до них – истончатся и станут незримыми сущностями, способными разве что сквозняк вызвать под Хэллоувин.
- Так получается, Флора – заложница призраков? И я тоже – твой заложник? Ты не отпустишь меня?
- У них нет власти над Флорой. Если она преодолеет свой страх и покинет поместье – они отстанут. А ты… ты действительно хочешь меня покинуть? – в голосе Квинта прозвучал искренний испуг.
- А я смогу? – горько усмехнулся Майлс.
- Я мог бы удержать тебя, но не стану, - грустно ответил фантом. – Уезжай, когда захочешь. Но знай – я буду ждать твоего возвращения и считать дни и часы.
- Ну просто drama queen! – невольно прыснул парень. – Ты там не почитываешь дамские романы на досуге?
- Может, я просто крепко запал на тебя, детка? – ухмыльнулся Квинт.
- А я – на тебя, старый мертвый развратник, - в тон выдал Майлс и расхохотался. – И никуда я не собираюсь!
- Вот и ладушки, - голос словно потеплел на тон.
Майлс хотел уже попрощаться, но задержался в дверях и задумчиво обернулся:
- Питер, а мои родители… Это же не кто-то «из ваших» постарался?
- Нет, призраки тут ни при чем. Это был несчастный случай, - тут же ответил Квинт, пожалуй, слишком даже поспешно. – Ну, встретимся ночью, покатаемся на лошадках? Как тебя идея? – предложил он.
- Неплохо. Только… вот же черт, сюда нянька идет! Сейчас опять начнет докапываться. Вот пристала-то, правда что ли, втюрилась? Или материнский инстинкт разыгрался?
- Мы ей инстинкт-то поменяем – с материнского на основной! Все, до ночи!

А ночью Майлс наслаждался погоней, падением в надежные руки Квинта и наконец-то получил удовлетворение по полной, даже через край – до судорожно сведенных мышц, поджавшихся пальцев и горячей блаженной неги в заласканном теле. Питер валял его по траве, нетерпеливо рвал одежду, услаждая губами обнажавшуюся кожу, скручивал, прижимал к себе пока дыхание не перехватывало от душной боли, переворачивал, жарко вылизывал и брал раз за разом, не жалея чужого тела, до жгучей тесноты, до искр в глазах. Не то, чтобы Квинт раньше был слишком предупредителен с ним, но в эту ночь, на примятой траве, под конское всхрапывание и уханье ночных птиц телу Кейт досталось во все дыры до отвала. Майлс, кажется, впервые оценил силу выражения «вертеть на хую». Оказалось, что не так уж плохо быть женщиной – не всегда, но для разнообразия. Майлс надеялся, что этот этап разнообразия надолго не затянется.


3 часть - в комментариях

@темы: Кино и музыка, Finn Wolfhard, Няня (The Turning)

Finn Wolfhard and Ryan Reynolds Have a Not-So-Serious Conver

пальцы выпрямленные кудри майка-сетка я - наповал

@темы: Кино и музыка, Finn Wolfhard, "фотошут"

@темы: "праздники", Джаред Падалеки

Разбавлю чуток мальчиков, пусть дедушка тут полежит
Все бы ему в бой прямо неймется - но это же прекрасно!

@темы: Кино и музыка

Ага, это первая группа Финна, которую он уже распустил в прошлом году. Я было послушала одну песенку и Оказалось - не ту, потому как остальные мне зашли Напели они не много, в основном синглы и каверы, но мне для души хватит

@темы: Кино и музыка, Finn Wolfhard